Память

Октябрь 1994 г., Благовещенск. Утренний троллейбус переполнен – люди спешат на работу. Мать и сын стоят в толкучке, тесно прижавшись друг к другу. Скоро Сашина остановка.

– Сынок, ты такой отчаянный, ты там хоть голову свою не подставляй, будь осторожней, – просит Людмила Николаевна.

– Ладно, мама! – отвечает высокий парнишка, одетый в форму пограничника. – Мам, ты не ходи со мной, я побегу, а то опаздываю.

Сын усаживает мать на освободившееся место у окна, выходит из троллейбуса, пробегает несколько шагов, потом возвращается, прикасается ладонью к стеклу, словно хочет погладить ее по щеке:

– Мама, не переживай, всего два месяца, и я вернусь домой! – сквозь городской шум доносится до нее голос сына.

Всё. Это были последние секунды, когда она видела его живым.

…Александр Фризин родился 24 октября 1975 года. Так сложилось, что он всегда был первым: и в семье был первым ребенком, и на школьных олимпиадах, и на спортивных состязаниях. И первым ушел навсегда.

В четыре года научился читать. С тех пор без книг не мог. Когда учился в 9 классе, его настольной книгой стала Библия. На замечание Людмилы Николаевны, что это для него еще рано, ответил: «Мама, посмотри, какая мудрая книга, как в ней все правильно написано!».

– Он был смышленым, память хорошая была. Учился хорошо в начальной школе, а вот в старших классах сказал, что хорошо учиться не модно, – горько и одновременно как-то светло улыбается Людмила Николаевна, – после окончания девятого класса пошел учиться в ПТУ на водителя.

Улыбчивый, общительный, казалось, нет такого человека, с которым бы он не нашел общий язык. Друзей – великое множество.

Воспоминания… Они, перебивая друг друга, всплывают яркими картинками. От этого рассказ Людмилы Николаевны похож на ручеек, что несет свои воды, перескакивая с камешка на камешек, сквозь лесную чащу.

В 90-е жили тяжело, зарплату вовремя не платили, да и в магазинах полки были пустыми. Как-то она купила сыновьям очень модные в то время спортивные костюмы «Адидас». Свой костюм Саша отдал другу, который только что демобилизовался из армии. «Мам, ему надеть нечего, сама понимаешь – он же только что вернулся. А у меня все есть», – так пояснил свой поступок Сашка – широкая душа. Он был веселым, жизнерадостным, постоянно шутил. Казалось, улыбка никогда не сходила с его лица.

– Он не был паинькой. Как и все мальчишки, бывало, и хулиганил, чего скрывать? Он был отчаянным. Его армейский друг написал мне после гибели Саши: «Таких друзей, как он, у меня уже не будет никогда», – продолжает Людмила Николаевна.

С фотографий на стене смотрят двое красивых парней. Тот, что улыбается, – Саша, второй, серьезный, – Андрей.

– Это мой иконостас, – перехватив мой взгляд, поясняет Людмила Николаевна. – Похоронила обоих. Саша ушел первым. Он должен был демобилизоваться весной. Я его до сих пор каждую весну жду. Все кажется: откроется калитка и своей походкой вразвалочку войдет мой сын и, улыбаясь, скажет: «Мама, я вернулся!»… Уже прошло 27 весен…

Чудовищно несправедливо, что не за здравие, а за упокой молодых сыновей приходится молиться матери.

А ведь была возможность Сашке не поехать в Таджикистан. Она могла через свои связи «отмазать» сына. Только он не из тех, кто прячется за спины других. Так и сказал ей во время последней встречи: «Нет, мама, поеду. Почему другие ребята должны ехать, а я нет?».

…После окончания ПТУ Александр Витальевич пошел работать водителем на предприятие, где трудился отец, – в Зейскую транспортную контору «Амурзолотодортранс». 28 ноября 1993 года призвали в армию. По этому поводу там парнишке устроили торжественные проводы.

Сначала служил в Шимановске, затем в Благовещенском погранотряде. Служба стала не в тягость – физически был хорошо подготовлен. Так воспитал отец, который был для него непререкаемым авторитетом. Вместе с ним, младшими братом и сестрой зимой босиком бегали вместе по снегу. Увлекался спортом: хорошо играл в теннис, волейбол, футбол.

4 ноября в составе московского погранотряда Александр вместе с другими ребятами был отправлен на пограничный пост Навранга, что на таджикско-афганской границе. Улетали из Хабаровска. Первое письмо с таджикской границы пришло домой уже после того, как Саша шагнул в вечность.

Что там случилось – особо не рассказывали. Но его друг, на руках которого умер Саша, потом говорил, что если бы не он, погибли бы все: «Он собой нас прикрыл». Почти как тогда, когда восьмилетним мальчишкой закрыл собой от оборванных стрелой крана электропроводов младшую сестренку, накрепко прижав ее к забору.

А в письме Саша писал, что в Таджикистане тепло и красиво…

Поздним вечером 17 декабря Людмила Николаевна смотрела программу «Время», где диктор сказал, что на таджикско-афганской границе погибли два пограничника, один тяжело ранен. Оборвалось сердце матери: «Господи, не мой ли сын погиб?!». Всю ночь не могла заснуть, только под утро провалилась в забытье: привиделись печальные глаза сына. Вслух сказала: «Что же ты грустный такой, ведь скоро вернешься домой!». И тут стук в дверь – телеграмма: «Ваш сын погиб при исполнении воинского долга». Перечитывала несколько раз – не могла поверить, что сына больше нет.

Потом, уже после похорон, Володя Быстров, сослуживец Саши, прислал письмо: «Санька был очень хороший друг, он ничего не боялся. Бывали случаи, что по горной дороге не мог проехать даже офицер. А Санька смог. Он смеялся и говорил, что когда стану старым, буду сидеть возле дома на лавочке и рассказывать пацанам, как мы служили в горах».

…Осколок от снаряда попал ему в сонную артерию.

Сашу хоронил чуть ли не весь город. На сорокаградусном морозе, преклонив одно колено, стояли возле гроба друзья…

Татьяна Тарасова.