Звонок из Чалбачей: на окраине села – трупы двух телят и коровы. Останки разлагаются, их растаскивают вороны и собаки, в округе – характерное зловоние. Позвонившие сообщили, что к главе поселения обращались, но мер принято не было. Уже через полчаса вместе с государственным инспектором отдела государственного ветеринарного надзора за обеспечением здоровья животных, безопасности продукции животного происхождения и лабораторного контроля Управления Россельхознадзора по Забайкальскому краю и Амурской области Дмитрием Лесковым едем на место.

При осмотре оказывается, что ситуация немного отличается от той, что представляли: вместо туши коровы находим её шкуру и потроха, а телята – абортированные (не рождённые). Всё остальное выглядит именно так, как рассказали жители по телефону. Невдалеке от места пасётся сельское стадо.

Штраф – меньшая из бед

"Падеж сельскохозяйственного животного – вопрос очень серьёзный, – комментирует Дмитрий Лесков, – за укрывательство этого факта закон предусматривает ответственность. Отвечать в этом случае будет и глава поселения, который не обеспечил (а это по закону – его обязанность) эпидемиологическую безопасность жителей, не организовал вывоз на скотомогильник, не сообщил о факте в ветеринарную службу. И штраф – меньшая из бед, которая может случиться: по регионам страны немало случаев вспышек заразных болезней крупного рогатого скота, в числе которых – опасная для человека сибирская язва. С учётом летнего периода не исключён и смыв загрязнённой воды в водоёмы, что может спровоцировать случаи тяжёлой кишечной инфекции".

Дмитрий Геннадьевич пояснил, что о болезни животного, а тем более о падеже, владельцы обязаны сообщить участковому ветеринару. Если планируется убой, ветеринар также должен сделать предубойный осмотр, выдать справку о том, что животное на этот момент здорово. Погибшее животное или продукты убоя владелец обязан увезти на скотомогильник. О последнем – разговор особый. Скотомогильник – это специально оборудованный участок, огороженный забором. К его строительству предъявляются очень строгие требования. Он представляет собой бетонированную яму под плотной крышкой, замыкающейся на ключ. Строиться он должен на возвышенности, вдалеке от населённых пунктов и пути прогона животных. Именно возвышенность в 2013 году обезопасила сооружение в районе затопленной Ивановки. Если бы скотомогильник там размыло, последствия могли быть печальными. В районе нескольких десятков метров от скотомогильника запрещён забор почвы, разработка земель, другие работы. За счёт концентрации материала температура внутри достигает 70 градусов, что уничтожает большинство болезнетворных микробов и бактерий, а бетонированные стены не дают им распространиться.

До поры до времени

Во времена совхозов такие сооружения были в каждом поселении. Сегодня кое-где они остались, но в большинстве своём – ничьи, поскольку их содержание для многих сельсоветов проблематично. Фермерам же закон содержание скотомогильников запрещает. Поэтому и находятся большинство из них в таком состоянии, как тот, что расположен недалеко от Заречной Слободы: ограждение местами сломано, крышки нет, а вид и запах в округе – не для слабонервных. Но консервировать его, по словам Дмитрия Лескова, нельзя: люди годами возят сюда трупы животных, закрой – будут сбрасывать рядом, что ещё хуже. Вообще вопрос утилизации трупов животных – тема острая. Однако в силу дороговизны вопроса от его радикального (вплоть до установки печей) решения власти открещиваются. Дмитрий Лесков говорит, до поры до времени, пока, не дай Бог, не вспыхнула в районе какая зараза.

Кстати, в отличие от зареченского, скотомогильник в Алгаче (ближайшее к Чалбачам село) находится во вполне приличном состоянии, видимо, там глава понимает, насколько это серьёзно. Абсурд, но продукты убоя и трупы свиней со свинофермы, расположенной в той же Заречной Слободе, китайцы (согласно договору с администрацией Сосновоборского сельсовета) через весь город возят на скотомогильник в Гулик.

Опасная практика

Но вернёмся к случаю в Чалбачах. К счастью, как выяснилось, падежа животных в этом случае не было. Владелица, в силу семейных обстоятельств, вынуждена была забить стельную корову. Мясо разошлось по людям, всё остальное она попросила местных жителей вывезти. Те заморачиваться не стали и сбросили груз на окраине села. Кстати, о факте участковый ветеринарный фельдшер Виктория Иванова узнала только от нас: на предубойный осмотр её не звали. Хотя, по словам фельдшера, несмотря на требование закона, это обычная сельская практика: если мясо не вывозится на рынок, а реализуется на месте, люди не спешат звать ветеринара.

Это подтвердил и глава Чалбачинского сельсовета Павел Гапон. Описанный же случай, по словам главы, не был бы из ряда вон выходящим, если бы не лето: обычно убой скота происходит по зиме. И тогда редко кто остатки туши вывозит на скотомогильник – потроха и шкура складываются на огородах, откуда их понемногу скармливают собакам. И никого из жителей села такое не беспокоит. Это – обычная, сложившаяся годами сельская практика. Однако в случае падежа животных, заверил глава, закон исполняется строго. Дай Бог, чтобы это было так, причём не только в Чалбачах, но и по всему району. Чтобы тревога инспектора госветнадзора по поводу состояния, содержания скотомогильников, которой он неоднократно делился с властями, а также отношения людей к вопросу была безосновательной.

Лариса Федотова.

Фото автора.