И вот я родился

"Мой отец, Иван Белемец, в молодости жил в Минске, работал на швейной фабрике. В 1937 году попал под волну репрессий и был сослан на десять лет на Колыму. Отбыв срок, отправился на поселение в село Овсянку Зейского района. Здесь познакомился с Марией Ипатьевной, которая позже стала ему женой. Вскоре, в 1953 году, у них родился я.

Затем наша семья переехала жить на прииск Октябрьский, где я окончил пять классов. Дальше поехал учиться в село Ромны, получил профессию тракториста. Устроился по специальности на работу в сельхозтехнике. Через год уволился, решив пойти на курсы рулевых мотористов в Суражевском речном порту. Одну навигацию на пароходе-буксире "Заря" (в те времена на баржах из Свободного в Зею доставляли уголь) отходил боцманом. Сделал тогда пять рейсов, обеспечив Зею "черным золотом" на весь отопительный сезон. Нравилась мне работа. Команда была дружная, каждый знал свои обязанности.

Возвращение

В 1972 году меня призвали в армию. Специальность рулевого очень пригодилась: два года служил в Хабаровске командиром катера. Часто возил генерала по его служебным делам, реже – офицеров чином ниже.

Демобилизовался, вернулся домой, устроился в Верхнезейский леспромхоз трактористом. Работа пришлась мне по душе: каждую пятницу вечером отправлялся я на попутном лесовозе до участка леспромхоза Неупокоевский. Там жили Яков и Ольга Макаровы – охотники зейского зверопромхоза. Они приняли меня в свою бригаду.

Кругом – непроходимая тайга. Раздолье для охоты. Супруги добывали мелкого зверя: соболя, белку, зайца, колонка. А меня интересовали медведи, лоси, козы. За сезон, с сентября по апрель, я добывал до четырех косолапых и по десять лосей. Неоценимую помощь оказывали собаки.

Однажды я купил щенка-волчицу у приезжавшего в Зею зоопарка. Малышка выросла и стала отличной охотницей: на ходу рвала коз. В паре с ней работал кобель – помесь волка с собакой. Отличная у меня была команда. Увлекся я охотой. Здоровье было хорошее, зрение – отличное. Стрелял из дробовика 32-го калибра без промаху в голову зверя. Одна пуля – один медведь. Но однажды...

Ранней весной

Ранней весной, когда медведи уже готовились к выходу из берлог, со мной произошел случай, который запомнился на всю жизнь. Мои охотничьи псы обнаружили зимнее убежище косолапого и обложили его громким лаем. Медведь проснулся. На мгновенье показалась его разъяренная морда с рыком, но тут же скрылась. Ружье – на взводе, я – на чеку. Собаки бросились атаковать берлогу. На мгновенье вновь показалась голова. Прозвучал выстрел. Голова скрылась. Медведь затих.

– Очередной мишка готов, – подумал я.

Не тут-то было. На яростный лай собак медведь с ревом выскочил из берлоги, псы бросились на него. Завязалась борьба. Второй выстрел – в ухо. И огромная туша медведя медленно осела на землю. А потом…

Осенью

Поздней осенью, когда сытые медведи готовятся залечь в берлоги, я шел по мари и планировал зайти в лес, надеялся встретить козочку. Тогда вдалеке, на опушке появился силуэт какого-то зверя. Только, подойдя ближе, я понял, что это медведь. Что делать? Стрелять? Далеко. Промажу. Подойти поближе – у медведя отменный нюх, учует меня – уйдёт. Мне повезло: ветер дул не в медвежью сторону. Потихоньку я приближался к бурому красавцу. Эта громадина встала на задние лапы. Неужели учуял? Пора стрелять. Целюсь в голову. Стреляю. Медведь взревел и бросился ко мне. Снова прицел. Попасть бы в ухо. Выстрел. Туша рухнула на землю.

Позднее

Прошло время. Ольга состарилась, Яков умер, наша охотничья компания распалась. Мне уж седьмой десяток идет, но продолжаю охотиться. И собаки у меня хорошие имеются – Пальма и Фунтик. Знаю, что медведи водятся по Снежногорской трассе, а козы – в районе КПД. На лето себе занятие нашел – построил во дворе мини-кузницу, выполняю кое-какие кузнечные работы на заказ. Неплохая прибавка к пенсии. Так и живу: звезд с неба не хватаю, но кое-чего в жизни добился".

Николай Сачков,

записал со слов Владимира Белемца.

Фото из архива автора.