25 сентября официальный орган правительства России «Российская газета» опубликовал эксклюзивное интервью полпреда в Дальневосточном федеральном округе, вице-премьера РФ Юрия Трутнева. Корреспондент «РГ» Татьяна Смольякова спросила его о том, как власть будет справляться с последствиями аномального наводнения на Амуре и какое будущее ждёт Дальний Восток в целом.

– Юрий Петрович, понятно, масштабы ущерба, причинённого наводнением, ещё будут уточняться. Тем не менее на сегодняшний день как вы можете его оценить?

– Ущерб пока сложно окончательно оценить в цифровом выражении. Мы знаем, что в списках пострадавших сегодня более 135 тысяч человек, 32 тысячи человек эвакуировано, пострадало более 14 тысяч домов. Для того чтобы определить, например, насколько пострадал каждый дом, необходимо провести его обследование.

Сейчас минрегион этим занимается. Кроме того, прежде чем говорить о сумме ущерба, надо решить много достаточно важных вопросов. Например, есть некоторый спор между губернаторами и минтрансом по поводу качества восстановления дорог.

Губернаторы говорят о том, что минтранс сегодня закладывает «ямочный» ремонт, а надо закладывать восстановление нормативного уровня. Действительно, дороги нужно не просто залатать абы как, а восстановить, хотя бы до уровня, в котором они находились до паводка.

Сложная ситуация и по сельскому хозяйству. Самая пострадавшая – Амурская область. У людей много вопросов и по поводу пролонгации кредитов, и по поводу восстановления пострадавших сельхозугодий, и по оценке необходимых средств.

А если говорить о самых уязвимых точках, на мой взгляд, их три. Первая – это финансовая помощь. Очень медленно раскачивался Минфин.

– Вы имеете в виду финансовую помощь по 10 тысяч рублей?

– И по 10, и по 100 тысяч. Эти деньги надо выплачивать срочно. Я считаю, что нам надо большую часть финансовой помощи выплатить. Это первая задача.

Вторая – сельское хозяйство. Третья – строительство домов.

– Как будет идти строительство жилья – по практике лесных пожаров 2010 года, когда заново строились целые посёлки по ускоренным технологиям или всё будет решаться в индивидуальном порядке?

– Надо по максимуму учесть желание людей. Если мы сейчас понастроим быстро жильё где-то в не очень понятном для них месте, не очень понятного качества, то столкнёмся с массой проблем, а такие предложения есть. Но многие люди потеряют работу. И ещё не факт, что им это жильё понравится. Большая часть людей хочет жить там же, где жили. Нам нельзя людей отталкивать. Мы их куда-нибудь переселим, они потом ещё дальше куда-нибудь уедут. Нам надо людей приглашать на Дальний Восток, а не наоборот.

– 388 населённых пунктов пострадало от паводка в шести регионах Дальнего Востока. Останутся они на старом месте, и их снова однажды затопит.

– Поэтому мы говорим: хорошо, оставайтесь здесь, но только давайте так: мы не можем тонуть каждый год, у нас никаких денег не хватит. Говорю главе муниципалитета: вы прекрасно знаете свою территорию, найдите неподтапливаемое место, найдите возвышенность, быстро оформите землю. Давайте сделаем так, чтобы земли людям дали больше. Было у человека 10 соток, предложите ему 20. Захочет – прекрасно, не захочет – это его решение. Я понимаю, что надо будет тянуть инфраструктуру дополнительно, но это те расходы, на какие надо пойти.

В то же самое время есть люди, которые говорят: все, я больше не могу, устал от всех этих потопов, хочу жить в городе Комсомольске-на-Амуре или в Хабаровске в квартире. Эту возможность мы тоже должны предоставить. Такое жильё тоже должно быть построено. Земля есть.

Знаете, о чём хочу сказать отдельно без ваших вопросов? Очень достойно ведут себя люди, очень спокойно, уверенно, без паники, без причитаний в сложных условиях. Ещё раз слово «достойно» употреблю.

– Это простые люди. А власть?

– В большинстве – тоже. Если говорить о главах местного самоуправления, муниципалитетов, о губернаторах, то, конечно, эксцессы бывают, но в большинстве работают в режиме чрезвычайных ситуаций правильно. Они понимают, с какими бедами столкнулись люди, максимально стремятся убрать препоны. Всё это вместе – и правильная реакция населения, и местных властей, и очень мужественная и слаженная работа МЧС – всё привело к тому, что, если посмотреть на то, как борются с паводками в окружающем мире, то Россия достойно справляется с проблемой паводка на Дальнем Востоке. У нас никто не потерялся, никто не погиб.

Мы столкнулись с большими экономическими проблемами, с потерей урожая, жилья. К сожалению, по-другому в этом случае произойти не могло. Если говорить о недостатках, минусах. Недостаточно организовано информирование населения.

– Какие будут финансовые источники восстановления, кроме федерального бюджета?

– Бюджет субъектов.

– Чья доля больше?

– Мы долями пока не мерялись. Не в этом дело. Губернаторы понимают, что выбираться из этой истории нужно общими усилиями, работают активно. Я бы, наверное, в пример поставил Олега Николаевича Кожемяко, губернатора Амурской области. Он все свободные средства немедленно пустил на выплаты населению. Он сейчас первый по расселению людей из пунктов временного размещения.

Тут есть тонкая такая деталь: мы будем делать расселение в два этапа. Первый раз людей выселили туда, куда была возможность, потому что вода подходила. Переселяли и в палаточные лагеря, малоприспособленные для жизни школьные спортзалы и тому подобное. Но когда мы понимаем, что жильё им завтра не дадим, жильё ещё надо построить, то совершенно очевидно, что оставлять людей в таких условиях на зиму нельзя. Поэтому, чтобы не путаться, придумали термин «пункт длительного пребывания». Это такой промежуточный этап между временным и постоянным жильём.

Что это такое? Это общежития техникумов, дома отдыха, базы отдыха предприятий. Каждой семье предоставлена отдельная комната. Это уже не матрасы на полу, это помещение тёплое, благоустроенное, в нём можно спокойно пережить зиму. Конечно, не слишком комфортное и не очень хорошее, с точки зрения дальнейшей жизни. Это то, в чём можно зиму нормально пережить – никто не замерзнет, будет где приготовить пищу. В Амурской области в такие пункты длительного пребывания переехали все. В палатках ни одного человека не осталось. В Еврейской автономной области – пока в пунктах временного пребывания остаются около 140 человек, в Хабаровском крае – около 900.

Третий источник финансирования – это, конечно, гуманитарная помощь. Дальнему Востоку помогают всем миром.

– На первом заседании правительственной комиссии все губернаторы клялись, что до 1 октября все люди будут переселены в тёплое жилье. У вас сомнений на этот счёт нет? Все успевают?

– Я привык спрашивать за обещания. Кожемяко уже его выполнил. Шпорт и Винников – пока нет. Но в целом они все мне в глаза глядели и твёрдо сказали, что все сделают. Не думаю, что подведут.

– А строительство нового жилья, наверное, будет уже в следующем году?

– Да. В течение лета, к следующей зиме, надо успеть. Минрегион должен к этому времени сосредоточить силы, средства, помочь материалом.

– Ваш преемник на посту министра природных ресурсов и экологии Сергей Донской делал доклад президенту во Владивостоке. Оказывается, в бассейне Амура регулярно происходят наводнения, а два-три раза в столетие – катастрофические. Вопрос: почему люди до сих пор не создали защиту от этих наводнений – те же водохранилища, например? Сейчас, после этого наводнения, будет ли в планах разработать какую-то систему защиты?

– Давайте разделим ответ на этот вопрос на несколько частей. Прежде всего, давайте зададимся: а что, человек не может справиться со стихией? В прямом смысле, скорее нет, чем да. Надо исходить из того, что природа, планета, на которой мы живём, пока нами не до конца регулируема. К природе надо относиться с уважением. Это первая часть ответа.

В ходе моих бесед с жителями мне говорили: а зачем нам выбирать какие-то другие места, высокие? Здесь же дамбы построили, они удержали, сейчас вода уйдёт, давайте эти дамбы укрепим и внутри поставим ещё дома. Я говорю: ни в коем случае! А если уровень следующего паводка будет на полметра выше? Мы снова будем бегать с мешками? Жёстко и прямым текстом в указе президента написано: не допускать строительства в зонах подтопления. Невозможно это делать второй раз. Поэтому защитными дамбами, конечно, надо огораживать территории, которые уже сформировались. Есть набережная Хабаровска, тонет она, но что-то надо делать с этой набережной. Надо подумать, как поднять стенки. В целом надо просто умнее выбирать места для строительства.

Есть ещё одна составляющая этого вопроса – это проблема регулирования стока. Мы не сделаем регулирование стока панацеей от любых погодных невзгод. Так, чтобы мы построили ещё пару водохранилищ и забыли про проблему паводка, не получится. Но мы можем увеличить степень страхования природных рисков, мы можем увеличить степень защиты, то есть мы должны сейчас – первое – проанализировать и укрепить защитные сооружения, сделать их постоянными там, где это целесообразно, там, где большие жилые массивы, где есть какой-то смысл потратить на это деньги. Второе – надо заняться расчисткой русел рек, потому что это тоже оказывает непосредственное влияние на гидрологический режим. Третье – нам точно надо заняться регулированием стока, то есть количество водохранилищ тоже надо увеличивать. Это важно, в том числе и для гидроэнергетики (там у нас энергонедостаточный регион).

Вы знаете, что создана отдельная комиссия под руководством Аркадия Дворковича. Как раз вопрос строительства следующей гидроэлектростанции она будет решать. Эти два вопроса разделены принципиально, потому что нельзя путать ликвидацию последствия от паводка и капитальные вложения, связанные со строительством объектов энергетики. Надо паводком заниматься отдельно, а вопросы гидроэнергетики решать отдельно. Поэтому комиссии и разведены.

– Юрий Петрович, такой мощный паводок, слава Богу, не каждый день бывает. Но вы же пришли на это место не только побороть последствия стихии. Какая будет жизнь на Дальнем Востоке завтра? В день вашего назначения вы сказали, что нынешняя модель экономического развития Дальнего Востока не оптимальна, её надо совершенствовать. Что надо совершенствовать?

– Может, я скажу странную вещь, но мне кажется, что сегодня целостной системы развития Дальнего Востока просто нет, её не создали. Есть огромная работа, и тут можно поблагодарить Игоря Ивановича Шувалова, по строительству комплексов зданий во Владивостоке. Есть большая и тоже важная работа по строительству магистралей – Транссиба, Байкало-Амурской магистрали. Но это всё-таки фрагменты. Только этими двумя-тремя мерами изменить жизнь на Дальнем Востоке не получится. Не получится повернуть вспять негативные демографические тенденции. Надо что-то совсем другое.

Сказать вам, что сейчас у меня есть полностью сложившаяся программа действий, это я вас точно сильно обману. Есть, скажем так, набор опорных точек, на которых она может строиться. Сейчас, справляясь с паводком, нам параллельно надо настраиваться на аналитическую работу. Мы с Александром Сергеевичем Галушкой (министр по развитию Дальнего Востока) договорились, что обязательно создадим экспертный орган, пригласим туда разных умных людей, которые много знают о Дальнем Востоке, которые хотят, чтобы он развивался, болеют за это. Будем вместе получать информацию, советоваться. А потом на основании этих общих представлений создавать то, что, надеюсь, будет называться программой развития Дальнего Востока.

– И как долго вы будете советоваться? Министерство уже разрабатывало эту программу почти год, правительство её «заворачивало» на доработку.

– Я доложил об этом Владимиру Владимировичу Путину, и он нам дал полгода.

– В этой программе, наверное, будут какие-то реперные точки? Условно говоря, прекратить отток населения к такому-то году на 20 процентов, увеличить рождаемость на 10 процентов.

– Нет. Совсем наоборот. Никого не хочу обидеть, но ровно совсем наоборот. Если мы начнём командовать рождаемостью и прекращением оттока населения, дело наше будет худо.

Это должно быть следствием. Мы должны сделать так, чтобы люди не говорили, что Восток – окраина России, нам так далеко до Москвы лететь. Надо общими усилиями сделать так, чтобы Дальний Восток стал новым центром развития страны. Чтобы Дальний Восток был привлекателен. Чтобы он рассматривался именно как полюс развития. Люди сегодня скучают по тому, что Москва далеко, по тому, что Москва находится в другом экономическом состоянии. Надо сделать так, чтобы возможности на Дальнем Востоке были не хуже, чем в Москве, чтобы у нас в стране был не один центр, а два, три. В Сибири в том числе. Тогда проблемы демографии будут решаться как следствие. Люди должны быть счастливы, когда они живут на этой земле, они не должны думать, что чем-то обделены, что они от кого-то далеко. И тогда всё встанет на место.

– Для того чтобы восстановить хозяйство после потопа, хватит ли в регионе своих рабочих рук или придётся привлекать кого-то со стороны?

– Сегодня на ликвидации последствий наводнения работают 45 тысяч человек со всей страны.

– Но они же уедут потом.

– Они уедут тогда, когда справятся с большей частью вопросов, связанных с ликвидацией последствий. Министр по чрезвычайным ситуациям Владимир Андреевич Пучков (мы с ним обсуждали эту тему) сказал: сколько надо оставить ребят, мы их на столько и оставим.

(Печатается в сокращении).