Хотел бы рассказать о многом

Александр Чумилин из посёлка Горного – наш постоянный читатель и автор многих писем, в которых он делится своими воспоминаниями о разных событиях жизни, рассуждениями. Александр Куприянович – человек неравнодушный, много его писем посвящено разным людям, с которыми сводила судьба.

"Многое хотелось бы рассказать, да одна беда – легче мне кучу дров переколоть, чем что-то написать, – делится автор с редакцией, – всё потому, что моим дружкам было уже по семь лет, а меня с ними в школу не взяли. И они меня учили писать палочкой буквы на снегу. Когда пошёл учиться, уже читал, как умел".

После школы, однако, Александр Чумилин окончил два техникума, получил специальности авиамеханика и горного техника-электромеханика, себя называет техником до мозга костей. Но и с людьми ему пришлось не мало поработать, что, по его словам, порой сложнее, чем ликвидировать поломку. На днях Александр Куприянович прислал в редакцию ещё одно письмо – о послевоенном времени и встречах, которые запомнились автору на всю жизнь.

Из воспоминаний Александра Чумилина

Вороша в памяти дни моей жизни, вспомнил человека по имени Николай с необычной фамилией – Приставка. В наш полк он прибыл в то время, когда стали расформировывать воинские части, после Победы. Попал в эскадрилью Николай на должность мастера по вооружению. Звучит здорово – мастер! Но это всего лишь комплектование оружия, подготовка вооружения перед вылетами. У Николая на груди – орден Красной Звезды, много медалей, общительный, он быстро сходился с сослуживцами. А ещё он увлекался ремонтом обуви, всё свободное от службы время проводил в армейской сапожной мастерской.

Как-то разговорились о фронте, и Николай рассказал об одном случае, который с ним произошёл. Служил он обычным солдатом, а там только "слушаюсь!", "так точно!". И вот его назначают в команду по прорыву, в группу "разведка боем". Все вооружены по самую завязку: автоматы, гранаты, запасы патронов, вещмешок. Командованием было всё предусмотрено: артподготовка, три танка, группа автоматчиков, командир – из боевых офицеров, человек бывалый, на такие задания только таких храбрых людей и подбирали. Прорвали оборону, участок уже был разведан, но при прорыве один из танков был пробит, а командира танка тяжело ранило. Ещё в сознании, зная, что помощь ему не окажут, он попросил у Николая гранату. Экипаж с подбитого танка пересел в два других, Николай замешкался. Тут прозвучал взрыв – командир подорвал себя гранатой. Николай остался на территории противника.

Недалеко от места взрыва, под обломками вражеского самолёта он обнаружил траншею, в которой и пришлось скрываться несколько дней. Голод – не тётка, Николай облизал уже все крошки по шву мешка, но выйти невозможно. Иногда немецкие солдаты подходили, осматривали подбитый танк, останки советского командира, самолёт. Здесь же справляли нужду. Николай – ни жив ни мёртв. Почти через неделю только начались передвижки – отступление немецких солдат. Загрохотала техника: немцы в нервной спешке покидали территорию.

Показались передовые советские части. Вылез Николай из траншеи, видит – медики подбирают раненых, за ними идут люди похоронной команды. Добрался до какого-то села, в одном из сараев обнаружил рассыпанные из мешков сухари. Ел, говорит, так, что искры из зубов летели, все съел и в вещмешок на запас сложил. В этот момент его и забрали советские военные – как труса, самовольно оставившего поле брани, арестовали. Особый отдел, прокуратура... Николай пытался назвать им номер части, имена командира и взводного, объяснить, как всё было. Не верили, а это – трибунал и "вышка".

От расстрела спасло появление в части командира той разведроты, которая попала под обстрел в расположении немцев. "А мы тебя, Приставка, уже похоронили", – сказал командир, переступив порог "кутузки". Рассказ Николая прервался ужасным приступом, его начало колотить: без слёз он вспоминать о том времени не мог. После он ещё и сапоги мне ремонтировал, тогда уже хромовые пошли. Куда потом уехал – не знаю, а знал бы, об одном бы только и спросил: "Ну, как жизнь, Коля Приставка?".

Лариса Федотова.