Мои родители родом из Белоруссии. Их судьба похожа на судьбы миллионов людей, которым довелось жить в пору репрессий.

Схожие судьбы

До революции родители моего отца (Александра Тамковича) держали большое хозяйство: коней, овец, коров, гусей и кур. У них был большой дом и всем приходилось много работать. В Первую мировую войну погиб глава семьи и бабушке стало очень тяжело одной вести хозяйство. Семья односельчан, у которой сгорел дом, оказалась в очень тяжёлом положении. Бабушка предложила им поработать в её хозяйстве, а за это она помогла погорельцам отстроить новый дом. Люди были ей за это очень благодарны, но в 1930 году к ней в дом вошли трое вооружённых мужчин и сказали: собирайте узлы, поедете на станцию. Бабушку обвинили в том, что она держала батраков, а потому, по понятиям того времени, она была «кулацким элементом».

Родители моей мамы тоже держали небольшое хозяйство. Был свой огород, но для того, чтобы обеспечить семью хлебом, они арендовали участок пашни у местного помещика: сеяли, убирали пшеницу. Мама рассказывала, что она с 14 лет начала вязать снопы. Половину урожая отдавали за аренду земли, а половину забирали себе. К хлебу в семье относились очень бережно, чтобы хватило его на весь год. Но в Белоруссии много грибов, ягод и яблок, а потому трудолюбивая семья жила вполне нормально. Мама говорила, что нужно просто стараться и тогда всё будет.

Делились последней крошкой

В те же 30-е годы в дом моей мамы пришли представители власти и велели собираться. Забрали сразу пять человек: маму, бабушку, брата, тётю и её сына. Повезли на станцию. Мама рассказывала, что таких, как они, набрали целый состав и отправили на восток. Привезли и высадили в чистом поле. Спешно стали рубить барак. Построили, а в середине поставили печку-буржуйку. Первыми стали болеть дети, многие из них умерли. Люди не могли понять причин такого жестокого с ними обращения. Некоторые пытались бежать, но их ловили, возвращали в барак и бросали на нары полуживыми. Остальным обитателям барака запрещалось подходить к ним, и только ночью украдкой им давали воды и делились последней крошкой хлеба.

Взрослых погнали на лесоповал. Деревья пилили ручной пилой. Хлеба давали один раз в день столько, что он съедался за один присест. К весне все сплошь начали болеть. Самой распространённой болезнью была цинга. Когда стало понятно, что вот-вот начнётся массовый мор, добавили норму хлеба. К тому времени вокруг зазеленела трава и люди сползали с нар, выбирались наружу и ели дикий лук и чеснок. Мама рассказывала, что даже пытались выковыривать корни пырея. Стали понемногу поправляться.

Вольным не разрешалось жениться на ссыльных, но в папину сестру влюбился местный парень. Звали его Андрей Молчанов. Он был грамотный и добился разрешения на заключение брака. После свадьбы он увёз её на Первый лесопункт и прожили они очень хорошо и было у них пятеро детей. Потом Андрей воевал.

За доблестный труд

Когда закончился четырёхлетний срок ссылки, поженились мама с папой. Предложили им ехать в Чалбачи, где был организован колхоз «Стахановец». Отец думал, что в деревне заведут они своё хозяйство и кончится голодуха, но крестьян обложили налогами. Каждому предписывалось сдавать масло, яйца, мясо, шкуру забитой скотины. Хоть и трудно было, но завели двух коров: одна уходила на налоги, а вторую держали ради молока детям.

Мама работала дояркой. Летом – на дойке, а зимой – на ферме. Осенью вывозили на уборочную. У мамы опыт вязать снопы остался ещё с Белоруссии, и за ней никто не мог угнаться. Наградили её медалью за доблестный труд. Потом вручали награды к каждой юбилейной дате.

Антонина Николюк.

с. Умлекан.

Фото из архива “ЗВ”.