Обложка журнала “Огонёк” за 1917 год.

О событиях  столетней давности, коренным образом изменивших развитие нашей страны, учёными, очевидцами и непосредственными участниками тех событий написано и издано громадное количество материалов. Правда, в зависимости от своих политических взглядов и классовой принадлежности, эти события, охватившие сравнительно непродолжительный период, каких-то 5–10 дней, ими толковались по-разному. 

Особенно много разночтивых материалов появилось в так называемый «перестроечный период». В большинстве средств массовой информации того периода «перестроечные историки» прямо обвиняли большевиков в низложении династии Романовых и их гибели. Ими умалчивалось, что основную роль в падении царизма сыграли представители крупного капитала России, высшее военное руководство, интеллигенция и даже ближайшие родственники императора – Николая Второго. Влияние, точнее сказать, воздействие большевиков на эти события в тот период было менее значительным, чем представлялось официальной советской историографией. 

Число тех, кто разделял позиции Владимира Ленина, к этому времени уменьшилось из-за арестов, ссылок, призыва на военную службу. Оставшиеся активисты партии все, без исключения, находились под неусыпным наблюдением полиции. Из 240 «деятелей Октябрьской революции», отмеченных в энциклопедии, 45 проживали в эмиграции и в февральских событиях в России не принимали участия. 73 были сосланы в Сибирь при начале войны. Ленин скрывался за границей.

В феврале 1917 года в России произошла не революция, а запланированный переворот. Заговор против царя зарождался в различных слоях общества: среди «высших» слоёв в заговоре участвовали князь Георгий Львов, московский голова Михаил Челноков, начальник штаба генерал Михаил Алексеев. На роль нового правителя страны они предлагали использовать Великого князя Николая Николаевича (сын Николая I). Ими не исключалась возможность ареста (что позже и осуществили), высылки или физического уничтожения императора. Заговор оппозиционных партий Государственной Думы возглавил Михаил Родзянко. В состав ядра противников императора входило 10–12 человек. В том числе: Николай Янушкевич – генерал, Алексей Поливанов – генерал, член Государственного Совета, он же военный министр, Михаил Алексеев – генерал, в будущем начальник Генерального штаба, Владимир Гурко – член Государственного Совета, Александр Гучков – член Государственной Думы, Николай Головин – профессор военных дел, генералы Александр Крымов, Антон Деникин, Владимир Джунковский, он же – шеф жандармов, московский губернатор, Павел Рябушинский – член Московского военно-промышленного комитета. 

Таким образом, против императора и самодержавия России сплотилась значительная часть имперской «элиты», представители семьи Романовых, верхушка генералитета, думские деятели, представители городских и промышленных организаций, банкиры и юристы. 

После Февральской революции у власти оказалась русская либеральная интеллигенция, преуспевшая до этого времени в критике существовавшего государственного строя, и немало способствовавшая краху Российской империи. После событий 27 февраля – 3 марта (даты отречения Николая Второго от трона) эта категория общества из оппозиции самодержавию моментально пересела в министерские кресла, приняла на себя ответственность за дальнейшее развитие страны. На этом поприще её постигло банкротство.

«Все главные политические, социально-экономические и психологические идеи, в которых столетиями воспитывалась русская интеллигенция, оказались ложными и гибельными для народа» (Александр Изгоев – юрист, философ, общественный деятель, партия кадетов).

Как записал в своих воспоминаниях генерал-лейтенант Петр Половцев, командующий Петроградским гарнизоном в марте–июне 1917 года, участник Русско-японской и Первой мировой войн, военный востоковед, автор работы «1917 год в истории Отечества»: «События 1917 года явились лишь завершающим актом 300-летнего периода Российской истории. Да послужит их опыт уроком для тех, кто в будущем будет вынесен волной исторических событий на роль народных руководителей. И хотя редко чужой опыт идёт на пользу, будем надеяться на то, что в грядущей России найдутся люди более чутко улавливающие пульс исторических событий, их направление и течение». 

К сожалению, приходится отмечать, что чехарда во власти, развал экономики и частичная потеря суверенитета в «новой» России периода управления государством Борисом Ельциным показала, что уроки прошлого ими не были усвоены.

Относительно недавно мне переслали фотокопию журнала «Огонёк» за март 1917 года, в котором представители новой власти (Временного правительства) рассказывают о событиях того периода. 

Надеюсь, что частично публикуемый материал будет полезен всем тем, кто интересуется вопросами истории нашей страны. 

Журнал “Огонёк” № 10. Воскресенье, 19 марта (1 апреля) 1917 год. 

“Да здравствует возрождённая Россия (в дни Великой Революции в Таврическом дворце)”.

Речь члена Государственной Думы товарища Председателя Совета Рабочих и Солдатских депутатов Михаила Скобелева:

 «Свершился великий переворот, которого никто не мог предсказать даже за несколько дней. События шли, нагоняли одно за другим и развёртывались с быстротой кинематографической ленты. Великий в истории России переворот – свержение династии Романовых, царствовавших 300 лет, не мог бы не произойти в течение нескольких дней, если бы общее недовольство не накапливалось в стране, разбуженной Русско-японской войной, вырванными у Николая Второго свободами в 1905 году и нынешней войной, возложившей большие тяготы, и главным образом продовольственные, на всё население. Всё как-то сложилось само собой. Не было объединяющих лозунгов, как во французскую революцию, когда мощно звучали слова: “Свобода, равенство и братство”. Начали с немногого.

Расстройство продовольствия, вследствие неорганизованного транспорта, заставило толпы выйти на улицы столицы с криками: “Хлеба”. Начальник военного округа генерал Хабалов расклеил по улицам объявления, воспрещающие скопление народа, а на следующий день, 25 февраля, по его же распоряжению началась стрельба в беззащитный народ.

Возмущённые войска перестали слушать своих командиров. Народное восстание разрасталось, и 27 февраля отдельные воинские части с красными знамёнами начали подходить к Государственной Думе.

Полное непонимание происходящих событий или безволие Николая Второго, подчинявшегося последнее время всецело другу Распутину и любимцу Александры Фёдоровны министру Протопопову, сказалось с необычайной яростью именно в это время – царь приказал распустить Государственную Думу. Но Дума, к счастью России, ослушалась царского указа и продолжала заседания.

(Наверное, многие ещё помнят, или читали о расстреле здания Государственной Думы в Москве в 1993 году по приказу Бориса Ельцина – прим. авт.)

Если переворот совершился с таким малым сравнительно количеством жертв (говорят, что борцов за обетованную свободу убитых и раненых в Петрограде было около 2 тысяч человек), то благодаря исключительно Государственной Думе и быстро образовавшемуся в стенах того же Таврического дворца Совету Рабочих и Солдатских Депутатов.

Председатель Думы М.В. Родзянко посылал царю одну за другой телеграммы о грозных событиях. Николай Второй молчал, и события шли с молниеносной быстротой. И, кто знает, быть может, немедленное решение Николая Второго уволить Хабалова и дать ответственное министерство в первый день, внесли бы успокоение в ещё не сорганизовавшиеся массы рабочих, солдат и интеллигенции. Кто знает, быть может, признание царём конституционного строя и обещание торжественной присяги конституции спасли бы старый режим во второй день. Отрешение от престола в третий день, быть может, сохранило бы корону за членом дома Романовых. На четвёртый день уже было поздно.

Могучая лавина справедливого народного гнева разрушила все преграды».

Исполнительный Комитет Государственной Думы

27 февраля ровно в полночь окончательно организовался Исполнительный Комитет Государственной Думы в следующем составе: Михаил Родзянко (партия эсеров – председатель), Александр Керенский (адвокат, масон – министр юстиции), Николай Чхеидзе (социал-демократ, меньшевик), Василий Шульгин (националист-монархист), Павел Милюков (историк, публицист, кадет – министр иностранных дел), Михаил Караулов (журналист, монархист – демократ), Александр Коновалов (лидер прогрессистов – министр торговли и промышленности), Иван Дмитрюков (из дворян), Владимир Ржевский (из дворян), Сергей Шидловский (октябрист), Николай Некрасов (кадет – министр путей сообщения), Георгий Львов (князь – министр внутренних дел), полковник Борис Энгельгардт, Александр Гучков (лидер октябристов – военный и морской министр). (Расшифровка партийной принадлежности и занятый пост – автора.)

 О лишении свободы бывшего императора

“Временное правительство в заседании 7 марта постановило: 

1. Признать отрёкшегося императора Николая Второго и его преемника лишёнными свободы и доставить их в Царское Село. 

2. Поручить генерал-адъютанту Алексееву для охраны отрекшегося императора предоставить наряд в распоряжение командированных в город Могилёв членов Государственной Думы Бубликова, Вершинина, Грибунина и Калинина для доставки отрёкшегося императора из города Могилёва в Царское Село. 

3. Представить письменный доклад о выполнении ими поручения. 

4. Опубликовать данное постановление.

(Отречение Николая Второго от престола произошло 2 марта в 15 часов, в том числе и за наследника – своего сына – Алексея. В тот же день отрёкся и его брат Михаил Александрович (прим. В.Р.).

Уже в наше время, начиная с так называемой «перестройки», в работах на историческую тему, в учебниках для школ доказывалось, что Февральская революция (27 февраля 1917 года) заложила основу для «демократического» развития страны. 

По мнению «перестроечных историков», власть Временного правительства должна была привести Россию к «цивилизованным нормам правления и хозяйствования», если бы не учинённый большевиками «Октябрьский переворот» (25 октября – 7 ноября). 

Что же касается «успехов» Временного правительства за время его нахождения у власти, приведу слова ярого противника большевиков Антона Деникина: «29 марта 1917 года Временное правительство ввело хлебную монополию. Весь излишек хлеба, за исключением норм продовольствия, на обсеменение и прокорм скота, поступал государству. Деревня, прекратившая внесение податей и арендной платы, насыщенная бумажными деньгами и не получающая на них никакого товарного эквивалента, задерживала подвоз хлеба. (Не напоминает ли это наши 90-е годы? – В.Р.) Правительство воззванием, обнародованным 29 августа, признавало чрезвычайно тяжёлое положение страны, правительственные запасы уменьшаются. Города, целые губернии и даже фронт терпят острую нужду в хлебе. С целью предотвращения смертельной опасности, грозящей для государства, ввели твёрдые цены, угрожали применением  крайних мер воздействия на непослушных. Но заколдованный круг переплетающихся между собой политических, социальных, классовых интересов  затягивал всё более тугую петлю на шее правительства и парализовал его волю и деятельность. Не менее тяжёлым было положение промышленности, которая быстрыми шагами шла к разрушению». А.И. Деникин, «Очерки русской смуты»).

Виктор Романцов, член Российского союза писателей.