«Ухожу, всему свое время. Надо научиться жить спокойно, отдыхать, не думать постоянно о работе,  не бегать, а ходить. Ведь в моей башке нет покоя, я даже сплю ночью сидя, теперь буду учиться спать лежа», – это слова Валерия Дедышева. Накануне своего 70-летнего юбилея он сообщил коллективу ООО «ТЭК», которое возглавлял более 20 лет, об уходе на заслуженный отдых.

Без коровы было не жить

Валерия Дедышева, в руках которого сосредоточена почти вся ресурсоснабжающая отрасль г. Зеи и Зейского района, знают многие, ну, или почти все. Он не умеет говорить тихо, если слышен раскатистый бас с легкой хрипотцой – это Дедышев вступил в спор с оппонентами или на планерке в администрации отстаивает свои права, а может, устроил очередной разнос подчиненным. И тот, кто с ним общался, знает его искрометный юмор с особым подтекстом. 

Валерий родился в больнице прииска Ясного. А семья жила в девяти километрах – в поселке Деп, где занимались лесозаготовками. «Тогда в округе было много населенных пунктов, которые обслуживали прииски Октябрьский и Ясный: Стрелка, Вечерний, Утесный, где, кстати, занимались сельским хозяйством и даже выращивали арбузы, – вспоминает Валерий Борисович. – В Депе я пошел в школу. Народу уже было мало – в классе в первом ряду сидели первоклашки, во втором – второклассники, в третьем – третьеклассники. Одна учительница вела одновременно четыре класса. Помню только её фамилию – Пташник. Но почти в середине первого класса мы переехали в Юбилейный, и там я заканчивал десятилетку. Первой учительницей считаю Екатерину Доценко». 

Мать Дедышевых в 29 лет осталась без мужа, он погиб на производстве. Она одна тянула четверых детей. В ту пору старшей дочери исполнилось пять лет, Валерию четыре года, еще одной сестренке исполнилось два, а самому младшему братишке – два месяца. «И когда сейчас говорят: «Ой, как трудно жить», вспоминаю свое детство, – продолжает собеседник. – Мы все знали, что такое огород, покос, корова-кормилица, без неё мы бы просто умерли. Всегда говорю, что косить и ходить я начал одновременно. Все дети моего поколения занимались каким-то делом. Девчонки дома – прибрать, посуду помыть, постирать. А пацаны – стайку убрать, сено косить, за коровой ухаживать. Мы когда в Юбилейный приехали, лучшие покосы уже разобрали местные. А нам дали на кочках. Мама маленького роста была, завалится между кочек, плачет. Тут уж не до лени, надо матери помогать».

Стану моряком

Вспоминает, как во втором классе надо было ответить на вопрос, кто кем хочет стать. Мальчишки выкрикивали: «Космонавтом», «Летчиком», а Валера возьми да и скажи: «Моряком». 

Так и вышло. «И это не то, чтобы тяга души была, – поясняет Валерий Борисович, – мы все погодки в семье. Мама прививала мысль: «Сынок, ты мужик, найдешь себе работу всегда и на жизнь заработаешь. Ты прокормишь семью. А девчонкам учиться надо. Поэтому  учить в первую очередь надо девочек».

Но как-то в гости приехала двоюродная сестра из Владивостока, говорит маме: «Давай его в мореходку определим. Бесплатное питание, обмундирование. И профессия моряка хорошая, за границу будет ходить». Так и порешили.

В мореходной школе получил специальность моториста. Потом заочно поступил в Дальневосточное высшее инженерно-морское училище. Сначала работал в каботаже (судоходство между портами одного государства), побывал на Камчатке, Чукотке, за Полярным кругом. А когда оформили визу, которую ждал долго из-за того, что в семье был репрессированный дед, отправился в другие страны. Рассказывает: «Была и кругосветка, когда мы загрузились лесом во Владивостоке, ушли в Японию, там лес оставили, забрали оборудование для химического завода и отправились в Ленинград. Суэцкий канал был заминирован, мы шли вокруг Африки». 

Потом были Испания, Польша, Германия, Франция. На Кубе, когда в Гаване стояли три месяца,  успел поездить на экскурсии, был на уборке сахарного тростника и, конечно же, привез домой сомбреро. Через Панамский канал их судно отправилось в Америку, а потом через Тихий океан – во Владивосток. Почти следом фрахтом отправились во Вьетнам. В порту Хайфон собралось 90 судов – весь социалистический лагерь. А выход из порта заминировали американцы. Девять месяцев моряки были в очень напряженном состоянии. Кругом война, непонятно, что будет завтра, у многих сдавали нервы.

Домой

 В 1978 году с будущей женой Натальей решили, что для семейной жизни морская профессия не подходит. А чтобы все в корне изменить, отправились в родные края Валерия Борисовича. Свадьбу сыграли в Юбилейном, но дом купили в Зее. Потом, правда, поменяли его на двухкомнатную благоустроенную квартиру, в которой прожили 20 лет.

С зятем Алексеем Геевским (мужем сестры) шагали по жизни рядом, он и предложил поработать в ПМК-197, затем их пригласили в специализированную передвижную механизированную колонну (СПМК). Подразделение «Сельхозмонтажкомплект» обслуживало деревни, где в сушилках, коровниках требовался монтаж оборудования. «Потом собрал бригаду сильных спецов, правда среди них было много тех, кто прошел места не столь отдаленные.  Но как специалисты были классные, а губила их водочка. Приходилось лупить в нарушение трудового законодательства», – смеется Валерий Борисович. 

Работал мастером, прорабом, главным инженером, потом назначили директором. Зейская СПМК в 80-х в тресте «Спецмонтаж» в Благовещенске считалась одной из лучших. 

А потом – 90-е. Для Валерия Дедышева они реально стали лихими.

«В газете тогда материал вышел с заголовком: «Я проснулся – здрасьте, нет советской власти», – рассказывает об этом периоде Валерий Борисович, – к тому времени СПМК прошла оптимизацию, кем только не была, акционировалась. Потом смотрю, ребята не туда идут, стало все рушиться, в том числе и совхозы. Кто самостоятельно жил, тот еще немного барахтался, а кто жил на дотации из треста, те хватались за голову: «Что делать?».

Предприятия разорялись, закрывались. Но не в характере Дедышева сдаваться. В совхозах рассчитывались по долгам мясом, часть отдавали людям под зарплату, часть продавали. В банке наличных денег не было вообще. Отправлял людей на заготовку брусники, которую сдавали в ресторан «Амур» в Благовещенске, оттуда везли сахар. 

И все-таки руководитель как-то круто попал. Чтобы выжить, стали заготавливать лес. Нашли рынок сбыта – во Владивостоке. Оттуда дважды приезжали ребята и без задержек рассчитывались за древесину. Валерий Борисович в третий раз, убедившись в надежности партнеров, сам отправился во Владивосток. Один из знакомых, который был не последним лицом в криминальной среде, говорил ему, что подобные сделки называются «откормить бычка». Входят в доверие – «прикармливают», а потом кидают на большие деньги. Примерно так и случилось.

«На трое суток заперли в номере, потом вызывают, говорят, что если буду настаивать на оплате, пристрелят, – уходит в воспоминания Валерий Борисович, – а перед глазами – мой дед. Он невиновный стоит перед тройкой, которая решает его судьбу. Вот тут я понял, что такое бессилие. Сидит передо мной оборзевший парень и два «быка» сбоку. Сейф открывают – вверху валюта, ниже рубли, а платить не будут».

Выкрутиться удалось только благодаря упоминанию знакомого авторитета. Сказали ехать домой и не показываться им на глаза. Надежды на то, что будет сделан расчет, не было. И каково же было удивление, когда на счет в банке поступила вся сумма. Снять её, правда, было невозможно, так как наличка в то время была очень большим дефицитом. Но, по крайней мере, можно было манипулировать виртуальными деньгами.

Принял долг в 800 миллионов

В 2001 году глава города Анатолий Корыткин вызвал Дедышева и убедил, что он должен принять МУП «Коммунальник», чтобы в прямом смысле слова спасти город. Что это за хозяйство было на тот момент? Три большие, три маленькие котельные (часть из них разморожена, а десятую называли «ад на земле»), четыре насосные станции. И долг предприятия – 800 миллионов рублей! Из них 700 миллионов – налоги (если сравнить, то весь бюджет города тогда составлял порядка 400 миллионов рублей), 18 миллионов – долг энергетикам и восемь месяцев – задолженность по зарплате сотрудникам.

Что повлияло на решение Дедышева, неизвестно, но 12 апреля он пришел в «Коммунальник». И две недели работал с бухгалтерскими документами. 

«Я понимал, что 700 миллионов не заплачу никогда, – признается Валерий Борисович, – это надо предприятию не есть, не пить лет пять-шесть. Но тут выходит закон по оздоровлению предприятий через банкротство. И мы придумали схему: обанкротили «Коммунальник», разбили на мелкие части – общества с ограниченной ответственностью (ООО). Меня поднимали на смех: «Ха-ха-ха – 33 ооошки». Да, манипулировали, и закон позволял это делать. Закон менялся, и мы менялись. И вот теперь, когда окрепли, слились в единую Теплоэнергетическую компанию (ТЭК). Не стали только объединять тепло и стоки, это разные структуры. И нет уже тех 33 ооошек. Мы провели за свои деньги модернизацию. Теплотрассу до мкр. Солнечного вытащили из-под земли, привели в соответствие  диаметры, ведь при строительстве рассчитывалось, что придется снабжать теплом и водой микрорайон с населением в 30 тысяч человек.  Десятая котельная теперь как игрушка. Канализацию нынче сделали, заменим часть канализационных труб на ул. Уткина. У нас всегда уделяли внимание отоплению. Да, это жизненно важно, но никогда не задумывались, что канализация так же важна. Встанет канализация, придется перекрывать воду, а без воды человек долго не протянет. Мы как-то посчитали: чтобы обеспечить город, надо 108 пожарных машин. И мы начали менять, переходим на пластмассу. Срок службы больше, сопротивление меньше. Потребление угля за счет модернизации котельных снизили со 100 тысяч до 70 тысяч, а сейчас и до 42 тысяч тонн». 

Кроме того, «ТЭК» сейчас обслуживает практически всю «низовку» в районе: Октябрьский, Снежногорский, Поляковский, Юбилейный – всего десять поселений.

В чьи руки отдаёте?

Дедышев как-то дал себя еще раз уговорить – поработать заместителем главы города по вопросам ЖКХ. Но, как говорит, это оказалась не его работа. За два года он заработал инфаркт и вернулся в ТЭК. 

На вопрос: «В чьи руки отдаете свое детище?» – Валерий Борисович отвечает: «Готовил сына Дмитрия. У нас немного взгляды разные, может быть, я не всегда прав, но опыт никуда не денешь. В то же время понимаю, что молодежь мыслит по-другому, чем мы. Поправляешь, потом думаешь, а может, и не надо. Все родители стараются научить, а дети упираются. Знаю одно – у него все получится. Здесь же работает мой другой сын Павел. Коллектив у нас хороший, трудоспособный, дружный. Главное – сохранить его, ритм работы, не превращаться в болото. Не должно быть застоя. Меняется жизнь, и мы должны меняться вместе с ней. Надо что-то внедрять, пробовать новое. Успехов коллективу, здоровья.  Некоторые могут вздохнуть: не буду им теперь нервы мотать». 

Он немного задумывается и продолжает: «А как же теперь мои недруги, оппоненты? Наверное, думают, что сразу решится вопрос подключения к электрокотельной и резко пойдут вниз тарифы. Ведь, по их мнению, в этом виноват я.  Проезжаю по городу и показываю сыну: эту котельную я строил, когда работал в СПМК, и школы в Умлекане, Ивановке тоже строил. А что они построили в своей жизни? Сегодня предприятие «ТЭК» в расцвете сил, имеет запас плавучести, квалифицированный штат. Ухожу с чистой совестью. И наконец успокоюсь, рыбки половлю»…

Марина Тишкова.