Многодетная семья Галины Петруцкой живёт в Чалбачах в большом и шумном доме. Чуть замешкалась на пороге, и из двери один за другим с приглашением войти начинают выглядывать разномастные симпатичные мордашки. Никита, Алина, Настя, Антон, Серёжа, Лёша... Их у Галины Алексеевны шестеро. Только не детей: внуков. Поэтому бабушка, сказать точнее, не многодетная, а... многовнукая (эх, не придумано в русском языке такого слова!).

После смерти дочери под крыло Галины Петруцкой пришли три её внука – Никита, Алина и Антошка. Опекунство, несмотря на близкое родство, оформляла тогда трудно: чиновникам мешали и возраст, и статус неполной семьи (жила женщина вдвоём со взрослым сыном-инвалидом). Но внуков под опеку ей отдали. А три года назад в семью Галины Петруцкой ворвались (по-другому не скажешь) ещё три ребёнка – на этот раз совершенно чужих.

«Как получилось? – вспоминает Галина Алексеевна. – К нам в деревню приехали с концертом воспитанники Зейской школы-интерната. Я Серёгу тогда сразу заприметила: рыжик такой, он выделялся на фоне остальных детей, на сцене и брейк танцевал, и в хоре пел. После концерта понесли мы из дома кастрюли с домашней картошечкой, перекрученным салом да выпечкой, чтоб накормить сирот. А оказалось – нельзя им такую еду, запрещено по нормам. Тогда я и решила, что Серёжку точно заберу! А когда в следующий раз дети из интерната снова были у нас с концертом, он вдруг сам подбежал ко мне и сказал: «Баба! У меня сегодня день рождения!». Так всё и решилось окончательно».

Галина Алексеевна говорит, что знакомые, зная её сердобольность, предлагали взять детей из приюта «Солнечного», но она отвечала: «Не могу, я рыжику обещала!».

Но случилось неожиданное. «Приезжаем в летний лагерь за Серёжей, а мне навстречу выбегают трое – он, Лешка и Настя, – вспоминает Галина Петруцкая. – Оказалось, у рыжика родные брат с сестрой есть! Разлучать кровных детей, сказали, нельзя, вот и забрала всех. Хотя совершенно не была к этому морально готова».

Галина Алексеевна до сих пор не понимает, почему в интернате ей ничего с самого начала не сказали о Лёшке и Насте, не показали их медицинских документов – ничего.

«Отличий между своими и приёмными я не делала с самого начала, – говорит Галина Петруцкая. – Надо – и ругаю, и подзатыльник дать могу. Но в отношении Лёши это не проходит. Натворит чего, чуть повышу тон, сразу грозит позвонить в органы опеки. Этому его в казённом учреждении научили. От бессилия начинаю плакать, что ж ты, говорю, делаешь? Тебя заберут не одного – всех детей заберут! И тогда он начинает плакать вместе со мной. Дня на два его раскаяния хватает, а потом всё начинается снова».

Трудно ли воспитывать приёмных детей? Галина Алексеевна не скрывает: очень трудно. Дети много повидали негативного. Покалеченные судьбы не могут не оставить следа. Тяжело притирались характерами с домашними. Тяжело до сих пор приучить к труду, к тому, что тут все хозяева, каждый должен помогать и по дому, и в огороде. В баню воду, дрова носить каждый день надо, посуду мыть, кровати заправлять. Да ещё бычка взяли, чтоб ватага вся сытая была, лениться некогда.

«Почему на это в детдоме совсем не обращают внимания? – недоумевает женщина. – Дети приучены к тому, что на них работает персонал. Помню, как в самом начале Настенька на мой вопрос, постирала ли она своё бельё, ответила, что уже унесла его в прачечную (то есть в баню!). Она ждала, что прачка придёт и постирает. Так до сих пор и пытаюсь сломать систему, то в одном, то в другом возвращая их к нормальной семейной жизни.

«Ребятишек у них всегда – полон дом, на Новый год, кроме своих шестерых, ещё 14 детей было, – вступает в разговор сестра хозяйки Нина Алексеевна. – Если она идёт в магазин за продуктами, то обратно на саночках везёт коробки и ящики – ртов много, всё готовится в «промышленных масштабах». Я её отговаривала брать детей на воспитание, но вот такая она – сердобольная очень».

Теперь вся большая семья еле умещается за огромным круглым столом, оставшимся ещё от родителей Галины Алексеевны. На столе – большая ваза с печеньем, внушительных размеров конфетница, миска с очищенным чесноком и луком: в сезон простуд – первое средство. А что сердобольная – так это точно. В доме детей развлекают три большие собаки, щенок и три кошки. Все подобрыши. И на чужаков, несмотря на свой грозный вид, псы даже не рычат: тут народа бывает много, привычные.

«Что много, не замечаю уже, – после грустных откровений снова улыбается героиня рассказа. – Когда много – мне лучше. Никита с Антоном летом в лагерь уезжали, за стол садимся – не могу: ну совсем мало детей. Никита – настоящий мужчина вырос, одиннадцать классов в этом году заканчивает, будет на инженера поступать. Порядочный он и жалостливый очень. Он у нас в семье – главный рулевой. Как сказал, так и получается. Заборы, дрова – всё на нём. Серёга, тот который рыжик, тянется за ним. Тоже парень хороший растёт. Алина – девушка с характером. Она наш домашний мастер-программист. Если с телевизором что случилось или с телефонами – первая палочка-выручалочка, всё наладит. Настя девять классов окончит, пойдёт на повара учиться».

А Антошка, говорит Галина Петруцкая, – самый ласковый, всегда подойдёт, спросит, что болит, утешит. Был помладше, жалея бабушку, пообещал, что вырастет – обязательно купит ей джип, чтобы ездила в магазин и коробки да ящики не на саночках возила, и вертолёт, чтобы раскидывать навоз по огороду, а то вручную-то тяжело.

Мальчишки, слушая рассказы о себе, засмущались, вышли из-за стола и вернулись к дружному просмотру фильма, от которого их оторвали ради общей фотографии. Тяжело, не отрицает этого «многовнукая» бабушка. Недаром же её в этом году на районную Доску почёта занесли. Но пусть и постепенно, а сиротские души в большой семье потихоньку оттаивают. По-другому просто быть не может. Не зря же она столько сил и нервов в них вкладывает. Только бы вот государство опекунские выплаты не задерживало, да, как в прошлом году обнадёжили, помогло бы баньку отремонтировать. Баньке этой, судя по всему, ещё служить да служить.

Лариса Федотова.

Фото автора.