Говорят, мечты сбываются там, где в них очень верят! Вот в этом году и сбылась моя заветная детская мечта – побывать на Становом хребте.

23 июня я в составе экспедиционной группы отправилась на территорию национального парка Токинско-Становой. Наша группа проводила работу в северо-восточной части парка, в районе самой высокой горы нацпарка Аюмкан (2 255 метров над уровнем моря). Впечатления от поездки, кажется, будут радовать меня всю жизнь.

Из рода каюров

Любая история об исполнении мечты начинается с момента зарождения этой мечты. Родилась и выросла я в самом северном селе Амурской области – Бомнаке. Отец мой – эвенк Вячеслав Пудов – практически всю свою жизнь провел в тайге, с детства каюрил со своими бабушкой Екатериной Трифоновой и дедушкой Кириллом Сафроновым. В детстве я была окружена эвенкийским бытом. Отец сам мастерил и шил себе всю таежную утварь (сумки, палатки, одежду). Я очень любила папины рассказы о таёжной жизни. Когда у нас в доме собирались друзья отца и обсуждали следующие поездки, я тихонечко пристраивалась рядом, рассматривала вместе с ними карты, представляла и очень надеялась, что меня возьмут когда-нибудь с собой в те далекие места… 

Помню, однажды папа принес домой новенький видеомагнитофон. Первым фильмом, который мы посмотрели, был «Злой дух Ямбуя». Тогда у нас дома собралась, наверное, вся родня! Еще бы, автор повести, по которой снят фильм, – Григорий Федосеев, знаменитость в Бомнаке, его книги читали все. Даже одна из улиц гордо носит имя Григория Анисимовича. А тут целый фильм! И когда мы смотрели его впервые, я была очарована тайгой и ее жизнью, описанной в этой картине. Тогда я заинтересовалась рассказами и жизнью писателя и инженера Григория Федосеева. Узнала, что верным другом и проводником Федосеева был мой двоюродный прапрадедушка Улукиткан. Пересматривая фильм много раз, представляла, как мой отец также живет в тайге, какие преграды суровой таежной жизни встают на его пути, как встречает опасных хозяев тайги – бурых медведей.  

30 лет назад, в 1993 году, мой отец Вячеслав Пудов и его друг Юрий Абоимов с караваном оленей сопровождали научно-исследовательскую экспедицию Амурского КНИИ в район самой высокой точки Станового хребта – горы Аюмкан. В группе  исследователей тогда был молодой научный сотрудник Зейского заповедника, зоолог Сергей Подольский.

И вот 2024 год. Папы нет уже 13 лет, я четыре года работаю в Зейском заповеднике специалистом по экологическому просвещению. 

Вот это поворот!

Пять лет назад, в декабре 2019 года, на Становом хребте создан национальный парк Токинско-Становой. Создание сначала одноименного областного заказника в 2010 году, а позднее нацпарка стало возможным благодаря инициативе сотрудников Зейского заповедника.  Территория нацпарка находится на южном склоне Станового хребта, высота которого составляет более 2000 метров над уровнем моря. Здесь есть вершины, покрытые снегами, кратеры потухших вулканов, неповторимой красоты горные озера, бурные порожистые реки и водопады. Здесь на заснеженных вершинах обитают бараны Аллена. Дикие северные олени – сокжои пасутся в высотном поясе тундровой растительности, богатой ягелем. В хвойных лесах, в долинах рек живут лоси. В ледниковых цирках встречается краснокнижный черношапочный сурок. На территории нацпарка останавливаются на пролете белые журавли – стерхи. 

Я часто на работе пересматривала фотографии экспедиций, мечтала попасть в удивительные, чарующие своей дикой красотой места! Эти волшебные места, где меня еще не было, манили много лет и даже порою снились.

И вот однажды Сергей Анатольевич Подольский, сейчас заместитель директора по научно-исследовательской работе, говорит мне с улыбкой, что в экспедиционной группе есть место, и предлагает занять его мне! Да еще куда! В те места, где тридцать лет назад они были с моим папой.  Ну не знак ли это? Не судьба ли? 

Помню, как у меня от волнения подкосились ноги, даже слезы от счастья наворачивались… Странное ощущение, как будто я возвращалась в давно забытые родные края! Места моих предков-эвенков – там не только жил и охотился мой отец, но и мои прабабушка с дедушкой вели традиционную оленеводческую жизнь. И именно те места – слияние рек Аюмкан и Кун-Манье – были местами их кочевой семьи.

После долгих волнительных сборов мы летим в экспедицию. Наша группа состояла из четырех человек: начальник экспедиции – Сергей Подольский, директор Хинганского заповедника зоолог Вячеслав Кастрикин, писатель Николай Абоимов. И я, девушка, которая еще так надолго и так далеко не была ни разу в дикой тайге, но давно мечтала там оказаться! С нами в вертолете еще одна группа ученых, которые направляются выполнять работу на базе нацпарка «Чубук». 

Спустя часа полтора от начала полета резко холодает в кабине вертолета. Горизонт синеет, вершины приближающихся гор становятся черными, резкими и та-а-а-акими фантастическими! Становой хребет, я тебя вижу! Здесь в голове моей забегали мысли со скоростью света – об отце, о бабушке Кате, дедушке Кирилле. Ведь они это все видели, они здесь жили! Улукиткан, Григорий Анисимович Федосеев, я вижу ваши места своими глазами! 

Кто-то из группы в вертолете пытается докричаться до остальных, машет в сторону окошечка. Там на одной из вершин пасутся два барана Аллена! Вот же удача, Сергей Анатольевич уже подготовил свое фоторужье, целится в ту сторону. Николай Иосифович тоже что-то пытается нам показать, уже в другой стороне кабины, но я ничего не слышу то ли от шума вертолета, то ли от набранной высоты и от давления, поднявшегося в моем организме, и переживаний, поэтому просто сижу, улыбаясь всем и каждому. Я самый счастливый человек во Вселенной! 

Переваливаем через высокий хребет, снижаемся. Ох, как волнительно! Видны отвалы гор, по ним с огромной скоростью падают белые водопады, все отчетливее видны деревья. Летим вдоль горной реки. Тоненькая, часто меняющая направление, быстрая река Аюмкан! Она берет свое начало в цирке одноименной горы.

Пережив сложную, но мастерски выполненную пилотами посадку, счастливые, выпрыгиваем из вертолета, осматриваемся по сторонам. Можно упасть и обнять эту землю, это место??? Ладно, сделаю это в стороне без  свидетелей, хотя очень хочется кричать, как же я безумно счастлива!

Отцовские отметины

Звуки вертолета пропали за одной из вершин высоких гор, мы остались в тишине. Надо быстро обустраивать лагерь. Ставим палатку под хозпомещение. Затем собираем с дядей Колей большую эвенкийскую палатку, она будет самая теплая, ведь в ней можно ставить печь. Палатка готова, иду немного осмотреть территорию. Нахожу старое костровище, большие камни-булыжники сложены вкруг, что-то из-под них выглядывает. Что-то коричневое металлическое. Это остатки консервных банок! Достаю банку, почти разрушенная коррозией, она была вкопана в землю, и придавлена камнями. Так делают все порядочные таежники, если нет возможности увезти в цивилизацию с собой металлические отходы: сначала банки обжигаются в костре, потом закапываются поглубже в землю, заранее сплюснутые, дабы дикие звери не поранились и не застряли лапами в них. На дне банок даты уже плохо видны. 

Делюсь находкой с группой. Сергей Анатольевич улыбается, осматривает старое кострище, потом глядит по сторонам, и тут мы находим старые зарубки на деревьях. 30 лет этим находкам. Именно здесь был лагерь в 1993 году той экспедиции, где был и мой отец. А что, если эти зарубы оставил именно он? Возможно, этот зарубок был сделан под палатку, этот под навес.  Какое интересное и приятное чувство – оказаться на этом месте спустя тридцать лет.  Сергей Анатольевич с широкой улыбкой рассказал нам историю про старое кострище. Прибыв на это место, ребята принялись устраивать банный день, выкопали небольшую ямку, наложили камней, развели костер и принялись обустраивать «баню» на камнях. Про такую «баню» я читала у Федосеева в книге. Улукиткан тогда был шокирован этой задумкой, он не понимал, зачем сидеть в жаре и бить друг друга вениками из веток. 

Прелюбопытнейшая встреча

Первое утро на Становом хребте. Какое оно здесь яркое! В первый же день мы отправились разведывать местность. Проверили реку на наличие рыбы. Дядя Слава выловил первого хариуса! Быть ухе! Спускаемся ниже по течению, идем втроем. Дядю Колю оставили на лагере. Пока шли, не сговариваясь, выстроились определенной цепочкой: впереди Сергей Анатольевич – он наш разведчик и путеводитель, посредине я, третьим идет дядя Слава. Он с ружьем, все-таки по дикой тайге ходим.

Вышли на песчаный берег реки, перед нами – небольшой лесной островок, сотворенный двумя ее руслами. Сергей Анатольевич резко останавливается, не отводя глаз от невидимой нам цели, руками ищет фотоаппарат. Я, замерев на месте, начинаю вглядываться в ту же сторону. Если бы можно было сейчас посмотреть на меня со стороны, я бы, наверное, со смеху упала от моего выражения лица, наконец увидевшего ЭТО. 

Впереди, переходя реку, медленно и опустив голову, весь погруженный в свои заботы, навстречу нам шел здоровенный медведь! То ли со страху он мне таким показался огромным, то ли действительно это был громадный представитель семейства медвежьих, сказать трудно! Сергей Анатольевич со скоростью света щелкал камерой. 

Я изначально боялась этой встречи, боялась больше от своей неизвестной еще мне реакции. Я еще не встречала медведей вживую, не знала, как себя поведу. А часто у людей, впервые увидевших хозяина тайги,  весьма неправильная реакция, выброс адреналина заставляет творить непредвиденные вещи. Кто-то стремглав удирает, чего делать категорически нельзя, кто-то начинает вырывать ружье из рук опытного проводника. Этого я и боялась. Что я сделаю при встрече? Но вот и встреча, вот и выброс адреналина! Все происходило секунды, но я помню всё. Сергей Анатольевич впереди, Вячеслав Александрович позади меня, смотрит в другую сторону. Я, тихонечко поворачиваясь к нему, с огромными глазищами показываю на медведя. Все навострились, замерли. Оцениваем ситуацию. Ветер дует на нас, значит, медведь нас не чует. От нас он метрах в ста пятидесяти, переходит реку, вода сильно шумит – он нас не слышит. За вторую секунду он скрывается на островке, перейдя уже реку, и явно идет в нашу сторону, но из виду пропал. 

Теперь мы оцениваем наше положение, где стоим, есть ли место отойти немного назад? Отходим. Мы на открытом пространстве, место нашей стоянки достаточно удобное для встречи со зверем, если можно это назвать «удобством». Медведь должен нас заметить, ведь островок перед нами небольшой, и нас оттуда хорошо видно. Тут я наконец-то тихонечко выдавливаю из себя свой главный вопрос: «Что делаем дальше?» А сердце-то уже в пятках, ноги немеют, руки ходуном ходят. 

Третья секунда, медведя не видно, нужно срочно пошуметь, определить себя перед зверем. Сергей Анатольевич что-то громко сказал, дядя Слава громко стукнул затвором ружья. Ждем. Я уже представила, как этот чудовищно большой зверь выскакивает из-за кустов, летит в нашу сторону, перепрыгивая такую небольшую речку, и прыгает прямо на меня! Почему именно на меня? Потому что ноги в тот момент, мне кажется, у меня приросли к земле, были жутко тяжелыми, и я, наверное, и шага не смогла бы сделать в сторону! Жду, где же он себя покажет, уже должен быть где-то совсем рядом. Тут Сергей Анатольевич также громко говорит, что зверь, скорее всего, нас уже почуял и ушел своей дорогой, уходят они быстро. Дядя Слава делает пару шагов, когда мне на глаза попадается черное шевелящееся пятно впереди среди кустов. Это же он, совсем рядом в левом углу острова за бревнами и кустом!!! Он так жутко близко, вот он, я увидела его! Нас разделяет лишь метров десять неглубокой реки. Резко разворачиваю всех, молча панически жестикулируя в ту сторону! Дядя Слава тоже успел его заметить, и в это время громадный зверь резко, как по щелчку, исчезает, прямо испаряется у нас на глазах и пропадает в гуще зарослей острова. Только едва слышно треснула ветка. Зверь ушел.

Вот это адреналин! Меня трясло еще долго. Тут я вспомнила, что у меня есть свисток (да-да, настоящий свисток, он был в моем обязательном списке туриста-любителя, по которому я собиралась в поездку), и, чтобы хоть как-то успокоить себя и разрядить напряжение, от которого не могла пошевелиться, я спросила, могу ли я вслед мишке свистнуть? Чтобы уж наверняка бежал в другую сторону. Разрешение мне, смеясь, тут же дали, и я со всего духу, что смогла собрать, кааак свистанула! Аж мурашки с головы до ног промчались. Довольно громкий у меня оказался свисточек! Раза три я еще просвистела, пока немного успокоилась. 

Теперь точно нас услышал мишка. Теперь точно сбежал. Вот такая первая моя встреча была с диким зверем, да еще каким! Правильный он нам попался, хороший. Сам ушел, не пришлось отпугивать, обороняться. И я немного успокоилась, в бой я на выбросе адреналина не рвалась, ружье не отбирала, в бег не бросилась! 

Впечатления зашкаливают

Были, конечно, за время нашего пребывания на Становом и другие интересные встречи, но этой, первой, будет отведена отдельная почетная полка в моей памяти.

Повстречали мы много крупных диких зверей. Больше всего запомнился вышедший ко мне на поляну дикий северный олень, которого я сначала приняла за козу, он абсолютно меня не боялся и подошел очень близко. Два огромных лося переходили реку. Еще медведь вышел на соседний берег от лагеря, дал рассмотреть его во всей красе. Удивительно редкая и осторожная росомаха гуляла вокруг нашего лагеря в сумерках.  Дядя Коля Абоимов шутил, что везет нам на такие частые и ценные встречи благодаря духам моих предков, которые жили здесь когда-то. Якобы они очень рады встрече с правнучкой и показывают нам всю красоту этого богатого края. 

Красота этого края не оставила равнодушными никого из нашей группы. А какие виды нам открылись при походе на наледные поляны! Какое мы нашли живописное большое озеро, скрытое в глубине тайги. Также нами обнаружены были старые останки эвенкийских стоянок и полуразвалившееся, всё в медвежьих царапинах зимовьё. Побывать в этом месте – просто подарок судьбы для меня! Как же ценно увидеть своими глазами весь этот мир. Прожить здесь месяц, каждый день как будто заново рождаясь и радуясь новому прекрасному дню, – это дорогого стоит.

Мечта моя сбылась! Я увидела своими глазами прекрасный мир Станового хребта! Конечно, совсем малую его часть, но зато какую! 

Когда пришел день возвращаться домой, было грустно. Ком в горле стоял даже больше, чем когда я летела сюда.  Часть моей души останется здесь, в национальном парке, на реке Аюмкан, на нашей небольшой, но самой красивой полянке. А глубоко в сердце теплым комочком с собой увезу эти самые настоящие, живые и такие ценные для меня воспоминания! Наверное, можно мечтать дальше? Может, когда-нибудь я всё-таки сюда вернусь?

Ксения Пудова, специалист 

по экологическому просвещению Зейского заповедника.