Воспоминания Павла Сушкова попали в «ЗВ» от зейских геологов. Павел Александрович в 1936 году начинал поисковые работы в районе прииска Октябрьского. Память об отце и матери Валентине Пайковой, которая тоже работала геологом, сохранил их сын Константин, переправивший материалы в Зею. В них – рассказ об открытии россыпных месторождений, послуживших созданию прииска Октябрьского.

Павел Сушков считал, что открытие богатого золотоносного района прииска Октябрьского не в последнюю очередь связано с былями, которыми делились одиночные старатели и поисковики, работавшие в тех местах и находившие богатое золото.

В середине 30-х годов жители поселков Юбилейного и Аяка рассказывали легенду, что в системе ручья Джелтулак около Сосновой горы в период первой империалистической войны «хищники» намыли несколько фунтов золота. Один из местных стариков даже указал приметы места главному инженеру Ясненского приискового управления Афанасию Грибанову: гольцовые гранитные сопки, а на вершине одной из них – три сосенки.

В это же время на прииске Ясном золотодобыча шла на подъем. По всей вероятности, средств хватало и на то, чтобы заниматься приростом запасов. Для этого стали создаваться бригады вольноразведчиков. Азартным мужчинам хотелось отыскать легендарные золотые россыпи.

Но первая бригада из семи человек потерпела неудачу. В заложенных шурфах золота было очень мало, подводила погода. К тому же работать им пришлось впроголодь, так как один из членов бригады, отправившись за продуктами, растратил общие деньги и сбежал.

Следующей зимой 1936 года шурфовщики теперь уже под руководством опытного горняка Дмитрия Подкорытова вновь отправились на разведку. Но и им не удалось открыть золотоносную россыпь. Зато при промывке породы были обнаружены отдельные экземпляры гальки гематита – железной руды. На основании этого другими геологами впоследствии открыто небольшое месторождение железа, вошедшее в геологическую литературу под названием «Партизанское».

После таких неудач многие разведчики уже сомневались в достоверности легенды о Сосновой горе. Но все-таки знаковые содержания золота в том районе по ключу Партизанскому были, а это давало надежду найти настоящую россыпь в смежных ручьях.

Поэтому в последующие годы поисковики переместились на ручей II-й Джелтулак. И вот удача: проходка там первых десяти шурфов показала наличие крупных знаков золота. Успех окрылил. Площадь поисковых работ расширили, шурфовые линии заложили на Большом Джелтулаке, I-м Джелтулаке и в долине ключа Седуновского. Все ждали, что вот-вот появится «большое» золото.

Ожидание оправдалось. 18 апреля 1937 года шурфовщики Георгий Степанов и Василий Шаройко довольно поздно вернулись с работы. Они выложили на стол газетный кулек и развернули его. «Мы не верили своим глазам, – вспоминал Павел Сушков, – там было около двух граммов золота. Нашей радости не было предела, наконец труды и лишения оправдались. Не спали всю ночь, разрабатывали планы дальнейшей разведки. Обо всех невзгодах и усталости забыто, и все готовы были продолжать работать не покладая рук».

Но у горняков оставалось мало продуктов, а работы велись более чем в 130 километрах от прииска Ясного. Нарочный, отправленный туда за съестным, не смог вернуться вовремя из-за весеннего паводка, и команде волей-неволей пришлось выдвигаться на прииск. Павел Александрович пишет: «Выходили во время максимального разлива рек. Длительное недоедание и сокращенный рацион истощили выносливость. В пути питались подсоленной кипяченой водой и на всякий случай несли с собой обрезки сырой сохатиной шкуры. Но в пути нас подкрепляла удовлетворенность положительным исходом работы, поэтому продвигались напористо и на прииск Ясный прибыли 1 мая».

Не прошло и двух недель, как поднабравшиеся сил разведчики решили вернуться обратно. Им хотелось как можно быстрей провести разведку выявленной россыпи. Летом к ним пришло подкрепление, были заброшены буровые станки «Эмпайр». Работа кипела до самой осени. По словам Павла Сушкова, «уже к 20-й годовщине Октябрьской Социалистической революции развернулось строительство крупного приискового управления. Поисковики к этому времени установили богатые россыпи по ключам: Маристому, Седуновскому, Сеннушке и выявили перспективность ключей Широкого, Весеннего, Колохты, Горелого и рек Джелтулак. Последующая разведка этих объектов подтвердила справедливость геологических обоснований».

Сейчас трудно сказать, что двигало первопроходцами. Конечно, это будущая стабильная работа, хороший заработок. Открытие новых месторождений всегда становится базой для развития инфраструктуры, возведения населенных пунктов. Новый золотоносный район стал базой для развития прииска Октябрьского.

Добрым словом Павел Сушков отзывается о главном геологе Депского приискового управления Раисе Лебедевой, которая поддерживала разведчиков и не раз сама выезжала на место работ, оказывая им практическую помощь. Весной 1937 года геологоразведочный отдел приискового управления возглавил

П. Благовидов, приняв активное участие в разведке и разработке россыпей.

Министерство цветной металлургии наградило первооткрывателей значками «Отличник социалистического соревнования» и премиями в размере одной тысячи рублей каждому (средняя заработная плата в крупной промышленности в 1936 году составляла порядка 231 рубля – прим. автора).

Марина ТИШКОВА.

Фото из архива семьи СУШКОВЫХ.

Павел Сушков. После окончания Владивостокского геологоразведочного техникума в 1933 году работал в основном на Дальнем Востоке. В 1936 году переведен в Депское приисковое управление треста «Амурзолото». В течение четырех лет работал начальником различных партий, одна из которых вела поиск на Седуновском месторождении золота, когда был открыт прииск Октябрьский.

Валентина Пайкова. С пятого класса с семьей жила на прииске Ясном. В 1940 году поступила в Благовещенский горный техникум, по окончании которого была направлена на прииск Октябрьский, где в конце 1944 года вышла замуж за Павла Сушкова. Работала коллектором, буровым мастером, занималась камеральной обработкой геологических материалов.