Анатолий Кошелев не привык жаловаться на жизнь, понимая, что по большому счету человек делает свою судьбу сам. Кто-то про него может сказать – неудачник, кто-то скажет – все так живут.

Анатолию Ивановичу – 64, но нет у него семьи, отдельной квартиры, машины, дачи. Живет он в общежитии на 12 квадратных метрах. Чего греха таить, иногда выпивает «горькой». И тогда накатывают воспоминания... О небе, которое любит, друзьях-товарищах, с которыми на военном самолете доставлял грузы в Кабул во время ввода советских войск в Афганистан.   С высоты птичьего полета

Вообще-то рос Анатолий романтиком, много читал, уже в детстве стал писать стихи. Особенно удавались ему двустишия, как говорится, не в бровь, а в глаз. Но за эту иронию над другими парень не раз страдал. Возможно, карьера военного воздушного стрелка была сломана именно из-за сарказма и взрывного характера молодого человека.

За плечами у Анатолия уже был лесотехнический техникум, три года службы в армии в войсках противовоздушной обороны и почти десять лет работы лесным техником и парашютистом-пожарным в Бурейском лесхозе. Об этом мужчина вспоминает с особой гордостью. Кто еще может похвастаться тем, что 135 раз под куполом парашюта летал над землей?

– Прыгали и с 600-, и 700-метровой высоты, – говорит Анатолий Иванович, – первый, второй раз прыгать страшно. А вот третий прыжок – переломный, потом хочется еще и еще ощутить свободный полет, увидеть землю, осознать, что ты летаешь почти как птица. Выброс адреналина наимощнейший. Помню одну ночную тренировку. Мы должны были спрыгнуть с высоты 1200 метров. Перед приземлением чувствую, не смогу уйти от деревьев. Так и вышло – «оделся» на березу. Хотя на дереве я висел не раз.

У парашютистов имеется специальное снаряжение, с помощью которого они освобождают себя из «плена» и спускаются на землю. Вот и Анатолию в тот раз пришлось доставать когти.

В авиации

– Когда мне исполнилось 32 года, – рассказывает Анатолий Иванович, – из Завитинска приехали военные. Говорят, давай поступай в школу прапорщиков, ты опытный парашютист, а нам такие люди очень нужны. Подумал я, подумал, да и решился.

В 1979 году Анатолия зачислили в Канскую школу прапорщиков военно-воздушных сил (ВВС), после чего он вернулся в Завитинский летный полк военно-транспортной авиации в качестве старшего воздушного стрелка.

А 26 декабря того же года с боевым заданием его самолет направили в Кабул. В это время в Афганистан вводились советские войска. Происходило это так: 24 декабря на аэродроме Баграм в 50 километрах от Кабула высадились первые части гвардейской воздушно-десантной дивизии Советской Армии. Они должны были охранять стратегические объекты и главу Афганистана от повстанцев. Но политическая акция помощи, которую рассчитывали завершить в короткое время, переросла для СССР в десятилетнюю афганскую войну.

Анатолий Кошелев был в составе первых летных экипажей, которые доставляли в Афганистан военную технику, боеприпасы и десантников.

– До Андижана, откуда был вылет, мы добирались из Амурской области через Белоруссию, – вспоминает Анатолий Иванович, – подготовка к вылету продолжалась два дня. Нас бесплатно водили на фильмы «В бой идут одни старики», «Хроника пикирующего бомбардировщика». Я так понимаю, чтобы был патриотический настрой. Экипажи самолетов кормили в летной столовой. А десантникам, которых привезли из Витебска и Ферганы, доставляли полевую кухню. Я как-то спросил командира, почему ребят не кормят в столовой. Тот, немного задумавшись, сказал: «Злее будут».

Пока дожидались вылета, сдружились с десантниками. Устраивали дружеские турниры по борьбе, но всегда проигрывали профессионалам. Один титулованный каратист из десантного взвода как-то в разговоре с Анатолием заметил: «Чего на чужую территорию лезем? Не по себе как-то». «Тебе-то что дрейфить?» – отшутился Анатолий. – Ты там всех одними своими нунчаками разгонишь» (нунчаки – восточное холодное оружие ударно-раздробляющего и удушающего действия, представляющее собой две короткие палки, соединённые шнуром или цепью, – прим. автора).

Дыра в самолете

Шутки шутками, но на душе было неспокойно. В их военно-транспортный самолет АН-12 стали загонять «Урал». Автомобиль не проходил по высоте. Тогда командир экипажа принял решение – спустить колеса, и машину наконец смогли закатить в грузовой отсек самолета. Загрузили боеприпасы, десантники расселись по местам. До Кабула летели притихшие. Каждый думал свою думку. Едва у самолета остановились двигатели, началась разгрузка.

– Нам командовали: быстрей, быстрей! – рассказывает Анатолий Иванович. – Разведка донесла, что со стороны Пакистана идут «духи». Они там, в горах, рассыпались, словно саранча. Десантники завели БМД (боевая машина десанта) на случай обороны. Самолет мгновенно разгрузили, и мы тут же взлетели, взяв курс на Андижан. Прилетев на место, увидели, что при взлете нашу машину серьезно повредили боевики, когда вели обстрел самолета. Я слышал, как бабахнуло по обшивке, но не думал, что в грузовом отсеке образовалась дыра от снаряда диаметром около восьми сантиметров. Когда вышли из самолета на своей земле, командир с удивлением посмотрел на меня и говорит: «Что это, Анатоль?». «Дырк-а-а-а», – протянул я.

Экипаж АН-12 состоял из семи человек. Кабины пилотов и стрелка были герметичны, поэтому разгерметизация грузового отсека ничем серьезным не грозила. Старший воздушный стрелок Анатолий Кошелев сидел в своем герметичном отсеке наедине с пушками, каждые 15 минут докладывал через шлемофон командиру самолета, что все в порядке. На учениях он стрелял по наземным целям, но в настоящих боевых действиях участия не принимал. В этом полете был готов к команде: «Орудие – к бою!». Но все обошлось, и он не услышал этих слов от командира.

В составе экипажа Анатолий Иванович совершил два боевых вылета в Кабул, доставляя грузы. На советской стороне не раз видел, как экипажи других самолетов (их между собой называли «черный тюльпан») привозили с афганской земли «груз 200» с телами погибших ребят. «Самолет моего друга Сергея Ненашева сбили над Афганистаном. Он был моим земляком – из Завитинска», – грустно произносит мужчина.

Жизнь сегодня

Из армии Анатолия комиссовали по состоянию здоровья. Но он считает, что это произошло из-за его неуемной критики всех и вся. Да еще меткие двустишия. Как, например: «Говорят, что майор тоже в армии бугор» или «Ратной службы шептуны командирам так нужны!».

После своей летной карьеры Анатолий Иванович работал токарем, помотался по Советскому Союзу, трудился в старательских артелях. После долгих путешествий возвращался к матери в Николаевку. А когда она умерла, переехал в Зею. Здесь ему выделили комнату в общежитии. К пенсии припомнил, что может воспользоваться льготами, так как является ветераном войны в Афганистане. Справедливость пришлось восстанавливать через Министерство обороны России, ведь 21 год он даже не думал причислять себя к ветеранам Афгана. Отдельную квартиру, как он говорит, по льготной очереди ему на этом свете не дождаться. «Грустная сейчас жизнь, – вздыхает Анатолий Иванович, вернувшись с небес, – пенсия небольшая, поэтому после расчетов за коммуналку постоянно сижу без денег. Взял кредит пять тысяч рублей, думал, куплю телевизор. Но купил за две тысячи джинсы, а остальные деньги куда-то разлетелись».

На вопрос, имеет ли он отношение к знаменитому Кошелеву, именем которого назван один из переулков города, отвечает, что это однофамилец, хотя дед его родился в Амурской области. Потом оживляется, опять вспомнив годы военной службы. «Знаешь, – хитро улыбается, – я ведь чечетку отплясываю хорошо, в армии первый приз взял, во как!»

Марина ТИШКОВА.

Фото автора

и из архива

Анатолия Кошелева.