В сегодняшнем творческом выпуске – зарисовки Николая Абоимова о жизни эвенков.

Многолетние наблюдения Николая Иосифовича за природой, каюрами, охотниками выливаются в короткие рассказы, которые с нетерпением ждут наши читатели.

Выпуск подготовил Григорий Филатов.

Николай Абоимов

Лепёшки на долговуне

Почти все народы мира пекут лепёшки. Используют для этого разное зерно и делают это разными способами. Эвенки – не исключение, но их рецептура имеет свои особенности.

Эвенкийские пресные лепёшки эвэды замешиваются на воде, в которой предварительно растворяют соль и соду. Затем туда добавляется мука, тесто размешивается, а когда оно становится достаточно густым – домешивают на столике. Столик – это обычный кусок фанеры. Она лёгкая и удобная, а её размеры позволяют уложить в сумку.

Тесто для эвэдышек делают плотным. Это необходимо для того, чтобы лепёшка не ломалась и хорошо держала форму, так как долговун, который используют вместо сковородки – это обычный жестяной квадрат с загнутыми краями.

Размеры его соответствуют размерам верхней плоскости жестяной эвенкийской печи, что примерно составляет 50х30 сантиметров. Лепёшки раскатываются размером примерно 40х25 сантиметров. Такие размеры тоже не случайны, а позволяют с максимальной эффективностью использовать всю верхнюю нагреваемую площадь печи, экономя дрова и время на приготовление.

Для печи используют мелко колотые дрова, для того чтобы было легче поддерживать ровный огонь. Тогда лепёшки не подгорят и хорошо пропекутся, а это очень важно, потому что выпекаются они без масла и жира.

Толщина лепёшек – полтора-два сантиметра, но процесс выпечки на этом не заканчивается: приоткрыв печную дверцу и пододвинув поближе раскалённые угли, поджаривают края лепёшки по всему периметру. Потом им дают остыть и укладывают в брезентовый мешочек. Густо замешанные и хорошо пропечённые, они долго не портятся и хорошо насыщают.

Особенно приятно поесть лепёшек с оленьим молоком, горячим топлёным жиром или просто с хорошо заваренным чаем. Выпекают эвенки лепёшки также на масле и жире. Но здесь уже нужна сковорода, а это уже другой способ и другой вкус.

Урок математики

– Как долго живут домашние олени? – поинтересовался как-то я у нашего бригадира Юры Трифонова.

– По-разному, Коля. У оленя в тайге много опасностей. Волки, медведи, болезни, наледи, бурные реки, буреломы и острые скалы, глубокий снег, наст, работа… Быки идут на забой, а матки живут дольше.

– А матки сколько могут прожить? – не отставал я.

– Давай, я тебе покажу завтра. Утром соберётся стадо у дымокуров, и ты мне свой вопрос напомни.

На следующий день, когда комары, мошкара и пауты пригнали оленей к спасательным дымокурам, я напомнил Юре о нашем вечернем разговоре. Допили чай, вышли из палатки и двинулись между стоящими и лежащими оленями.

В этом пятисотголовом стаде мой попутчик знал почти всех своих оленей «в лицо», и меня это всегда искренне изумляло. Он называл их по кличкам, помнил масть и возраст каждого. Для меня же в ту пору они были одной серой массой. Как-то сказал об этом Юре, а тот задал встречный вопрос: «В твоей школе в Ташкенте много учеников было?».

– Около тысячи, – ответил я.

– И многих ты знал?

– Конечно. На лицо очень многих. Люди ведь разные.

– Вот так и я знаю своих оленей. Для меня во всём стаде одинаковых нет.

В то время я засомневался в правдивости его слов, но позже убедился, что он был прав.

– А вот и Старуха наша, – показал Юра на матку с красиво раскиданными по всей шкуре белыми пятнами. Рядом с ней дремал такой же пятнистый оленёнок. – Видишь, какая умница, устроилась в тенёк под лиственницей. Знает, что пауты только на солнышке кусаются. И прохладней здесь.

– Какая у них расцветка красивая, – восхитился я.

– Бугдыканы (пегие), – пояснил Юра.

– Ну и сколько же этой Старухе лет?

– Считай сам. Когда я приехал сюда на Ток работать, мне было 15 лет. Сейчас мне 42. В то время, когда я её впервые увидел, она была четырёхмесячной нямукан (маточкой). Тогда я эту красавицу сразу приметил. Она и сейчас красива, но по оленьим меркам совсем древняя – няминдя (старая матка). Но удивительно, что до сих пор каждый год приносит красивого телёночка – бугдыканчика. Сейчас я за неё всё больше и больше переживаю, но, слава Богу, Старуха меня всё ещё радует.

Будто поняв, что наш разговор закончен, матка, наблюдавшая за нами, положила голову на передние ноги и закрыла глаза.

Как не стать болтуном

В детстве, когда я донимал свою бабушку глупыми вопросами и болтовнёй, она строго говорила: «Коля, не говори лишнего, а то тебе язык отрежут».

Я не видел, чтобы кому-то отрезали за это язык. Но когда приехал в Бомнак и начал работать в стаде пастухом, то узнал, что эвенки отрезают кончик языка. Делают это они для того, чтобы не стать болтуном, а говорить только то, что полезно и необходимо.

Слава Богу, что отрезают не от своего языка, а от варёного оленьего. А отрезав, выбрасывают без сожаления, несмотря на то что олений язык считается самым вкусным мясным деликатесом.

И, должен отметить, прожив длинную жизнь вместе с эвенками, среди них редко встретишь пустобрёхов.

Нённигин

Неподалёку от дороги, ведущей в Сиваки, в Ток впадает ключ Нённигин. В переводе с эвенкийского его название не слишком благозвучно – Вонючий. Поднимаясь как-то вверх по нему в поисках оленей, обнаружил впадающий небольшой ключик. От него по дну Нённигина тянулась полоса белого осадка. А ещё сразу же обратил внимание на неприятный запах сероводорода. Выше ещё две такие же белые ленты и всё тот же неприятный запах. Так вот почему он Нённигин.

Мне кажется, что когда-нибудь этот ключ будет обследован и определён состав воды. А после этого он получит звучное и достойное название «Нённигин – лечебный». И я приду сюда, чтобы подлечить заработанный в таёжных скитаниях хронический полиартрит.

«Боржоми» на устье Бургачей

От Нённигина по Току, чуть выше, с левой стороны впадает в него ключ Бургачи (Тополёвый). В устье этого ключа, на льду, Юра Абоимов обнаружил интересную картину: со всех сторон, с сопок, сюда ведут оленьи следы. Вся речка истоптана и усыпана оленьими катышками.

Юра тут же разобрался и понял, что животные устроили здесь массовое солонцевание. На льду он обнаружил множество небольших (по 10–15 сантиметров) бугорков. Ударил по одному из них топором, и вверх вырвался пузырящийся фонтанчик воды. Попробовал на вкус и понял, что это самая настоящая газированная вода.

Позже мы приехали сюда на вездеходе, поставили палатки и начали внимательно рассматривать это чудо. С удовольствием отведали газировки, которая оказалась довольно вкусной. С вездеходом отправили в Бомнак десятилитровую канистру с этим «Боржоми». Из Бомнака её отправили в Зею, а через некоторое время получили рекомендации, в которых говорилось, что поскольку нет возможности проверить её на радиоактивность, то от употребления нужно воздержаться, поскольку вода может оказаться радоновой.

Рекомендации мы вняли, но хорошо, что олени об этом ничего не знают и до сих пор с удовольствием вылизывают эту воду.

Колчеданный утёс

Когда в начале ХХ века в отрогах Станового хребта начались интенсивные поиски золота, то горные инженеры на каждом встретившемся становище эвенков показывали им золотые самородки и интересовались: не видели ли они такие же в тайге?

На ключе Кунь-Маньё, притоке реки Маи, глава эвенкийского рода Эдяму – Гургундя, посмотрев внимательно на жёлтые камушки, уверенно заявил, что он и люди его рода знают одно место, где их очень много и встречаются даже крупнее показанных образцов.

Получив подарки, эвенки согласились показать это место. Оказалось оно недалеко, на ключе Сологу-Чайндах – тоже притоке Маи, но ниже по течению.

– За два дня на оленях дойдём, – пообещал Гургундя.

Инженер радостно похлопал эвенка по плечу и пообещал много продуктов, оружия и боеприпасов в подарок, если всё будет так, как говорил старик.

Через три дня экспедиция была на месте. Гургундя, действительно, не обманул: блестящих жёлтых самородков было в изобилии. Они валялись повсюду. Инженер поднял первый попавшийся, и на лице его отразилось разочарование. Это было не золото, а похожий на него минерал – пирит (железный колчедан). Острые грани и структура не оставляли сомнений в этом.

Месту дано было русское название Колчеданный утёс, но разочарование изыскателей было недолгим. Они знали, что пирит – частый спутник золота, а потому было решено обследовать это место. И золото было найдено.

Некоторое время спустя старатели попробовали разработать это месторождение, но труднодоступность и большая отдалённость участка сделали добычу нерентабельной затеей. Но Колчеданный утёс, может быть, дождётся своего звёздного часа и подарит людям богатства, показанные когда-то эвенками из рода Эдяму.