Поводом поехать в Рублёвку послужила весть о том, что через два дня там закроют последний магазин. Чтобы понимать: магазин в Рублёвке – это не просто то место, где можно что-то приобрести. Это – после закрытия клуба, а до него постепенно и всего, чему положено быть в населенном пункте, – предпоследнее из общественных заведений. Раньше там были и детский сад, и начальная школа. Теперь остается только фельдшерско-акушерский пункт. Но о нём – дальше.

Без магазина не останутся?

По пути в пункт назначения мы заехали в Умлекан. Именно там располагается сельсовет, в состав которого входит село. Глава Николай Кузьменко проблемы не скрывает.

"Да, завтра (9 февраля – прим. авт.) двери магазина в Рублевке будут закрыты, – подтвердил он. – Индивидуальный предприниматель Михаил Мальчихин торговать из-за нерентабельности дела отказывается: возить далеко, а дохода практически нет. Многие берут товар в долг, кто-то заказывает необходимое через родных или знакомых в Зее, где, естественно, все дешевле. Главная проблема после закрытия – снабжение населения хлебом. По санитарным правилам хлеб нельзя продавать на улице с лотков. Мы выходили на пекарни города, но нет магазина – нет торговли. Возможно, здание магазина будет продано другому предпринимателю, но пока это только слова".

В администрации Зейского района накануне озвучили как вариант организацию подвоза товара автолавкой. Однако в сельсовете в идее усомнились: что можно привезти в легковом автомобиле? Опять же, как торговать хлебом? Применить административный ресурс (заставить содержать магазин) чиновники не могут: предприниматель работает, если ему выгодно.

По словам Николая Кузьменко, в 20 из 60 дворов села люди зарегистрированы, но по факту не проживают. Много домов пустых. Всё население сейчас составляет 72 человека, из них двое дошколят и 11 школьников, которых возят на учёбу в Умлеканскую школу. Большинство рублёвцев – люди пожилые, однако у всех – большие огороды, многие держат хозяйство. Всего по поселению зарегистрировано 32 головы КРС, из них 11 коров. Четыре человека работают вахтами. В целом, заключил Николай Анатольевич, люди там хорошие живут. Пьянства нет, проблемы решают спокойно, если что надо – всегда к главе за помощью обращаются.

День не хлебный

Ещё до закрытия магазин в Рублевке работал по графику: трижды в неделю по "хлебным дням" до 11 часов утра. Пришёл народ, купил, что нужно, – и снова дверь на замок. На входе, кстати, так и значилось: "Хлебные дни – понедельник, среда, пятница". Поскольку наш приезд выпал на четверг, магазин открыли вне графика – по просьбе главы сельсовета. Продавцы – молодые женщины Татьяна и Яна Скиданюк. У обеих – по трое детей. Мужья работают: у одной – на вахте, у другой – в крестьянско-фермерском хозяйстве. Несмотря на то что потерять работу для продавцов – факт неприятный, с восторгом о ней не отзываются. Заработная плата – пять процентов от выручки. С учётом низкого товарооборота на руки выходило порой по три тысячи в месяц. А потому, даже если торговый объект перейдет в руки к другому предпринимателю, за прилавок обе больше не встанут.

"Торговля должна быть выгодна и продавцу, и покупателю, – рассуждают женщины. – Если ассортимент скудный, а цены завышены, население будет искать товар в других магазинах. В Рублевке живут в основном пенсионеры. Пенсии им выплачиваются вовремя. И если бы их в нашем магазине устраивали и цены, и ассортимент, не стал бы никто заказывать покупки ни в Умлекане, ни в Зее. Вся выручка оседала бы в руках местного "монополиста". Предприниматель жалуется, что мы иногда в долг продукты даём. А как не давать? Иначе и совсем выручки не жди. С пенсии ведь бабушки все равно деньги возвращают".

Ситуацию подтвердили зашедшие в здание жители, удивившиеся открытой двери в "не хлебный день".

"Сами посмотрите на полки, – сокрушались они, – мы бы рады здесь что-то купить, да нет ничего. Бывает, ни сахара, ни соли нет. А цены по сравнению с зейскими и на сто процентов порой накручены. Окорочка, к примеру, в Зее можно купить за 140 рублей за килограмм, у нас – 270. Понятно, что дорога дальняя, но такая накрутка – совсем не дело".

В Рублевке есть 80-летняя бабушка, рассказали односельчане, она не понимает, что в магазине может не быть основных продуктов питания. "Как нет? – наседает на продавцов, – а мне надо!". Вот поди – объясни.

В общем, выдался конфликт интересов. В результате жители остаются без магазина. Как будет решена их проблема, пока ответить никто не может.

А пройдёмте в клуб?

Приехать "за тридевять земель" и не зайти в ФАП, который теперь – беда и выручка, нельзя. Несколько местных жителей, которых застали там, засокрушались: эх, знали бы, что приедет газета, созвали бы людей. Есть, говорят, о чём с прессой поговорить. А вот с заехавшим в поселение в начале недели главой Зейского района Андреем Ложечкиным почему-то разговор не получился. Обижены остались люди на чиновника, по их словам, не жалующего село своим вниманием. А потому без лукавых "дипломатических ужимок" предложил тогда народ Андрею Юрьевичу встречу не в теплом ФАПе провести, а в полуразобранном здании бывшего клуба.

"Как вступил новый глава района в должность, в ту же зиму клуб и заморозили: не выгоден-де стал. Теперь там нет ни полов, ни окон, помещение постепенно загаживается и разрушается. Вот ещё и магазин закрывают. Если и ФАПа не будет, считай, прощай Рублевка", – рассказали жители.

Фельдшерско-акушерский пункт – уютный теплый домик. Фельдшер Ирина Хлопина в разговоре практически не участвует: то по телефону консультирует, кому какое лекарство принять, то дрова в печку подбрасывает. И только поддакивает в перебежках, соглашаясь с тем, что говорят люди.

"Рублёвку свою мы любим, деревня хорошая, вот только пустеет с годами все больше, – вздыхают жители и добавляют: – Но сказать, что мы тут отсталые от жизни, никак нельзя. До сих пор помним публикацию в одной из центральных газет, где корреспондент нас на смех поднял: написал, что бабушки тут чуть ли не на дерево лазят, чтобы сотовую связь поймать, а на единственную спутниковую антенну мы-де глазеть всем селом ходили. Неправда это. У нас почти в каждом доме есть телефон, у многих – компьютеры с выходом в Интернет. Много у нас проблем, но мы ж не дикари какие! И ситуация такая не у нас только. Проедьте поездом по стране – такие убогие уголки есть, не сравнить с Рублевкой!".

Пожилые собеседницы плавно переходят на годы прошлые, когда в Рублёвке был и детский сад на 90 мест. Улицу новую выстроили, даже не задумывались, как назвать, молодежи много было, Молодёжной она и стала. А теперь впору в "Молодежную пенсионерскую" переименовывать, шутят люди, потому что население теперь в основном делится на "молодых пенсионеров" и "пожилых пенсионеров".

Вот фельдшер, к примеру, 33 года отработала без выходных, отпусков и, бывало, ночей. Всё на ней. Хотя, как призналась сама Ирина Николаевна, рублевцы ее по пустякам не беспокоят.

"Знаю, в других селах бывает, что спьяну снимают трубку или по мелочам, – призналась фельдшер, – у нас не так. Если звонят, точно знаю, что действительно нужна моя помощь".

Из разговора с народом чувствуется: фельдшером в Рублевке дорожат. Но лукавством было бы сказать, что в селе нет молодёжи. Есть дети, значит, жизнь продолжается. Имя фермера Николая Скиданюка, к примеру, на слуху и у наших читателей. А появился в Рублевке молодой фермер, значит, есть у села будущее. Но жители при упоминании машут рукой: "Это в отчетах и публикациях так все гладко и красиво. Но работает наш Николай так, как раньше в колхозе не работали, к тому же кредит в пять миллионов, взятый на приобретение техники, теперь до 2022 года платить предстоит самому. Спасибо, он снабжает нас кормами для хозяйства. Если б не он, где бы мы пшеницу да сено для скотины брали?".

А уж на личных подсобных хозяйствах в Рублевке многое завязано. Правда реализацию излишков власть организовать не может. Сами, говорят, договаривайтесь и возите – хоть вон в город, хоть – в Тунгалу, где огороды не сажают. Вот и померзли в этом году у многих по 20 мешков картошки, оставленные в надежде на реализацию. Пожаловали несколько лет назад в Рублёвку перекупщики из Якутии, но цену за крестьянский труд назвали такую, что обиднее продать, чем заморозить, – пять рублей за килограмм. И в школы-детские сады теперь деревенская продукция не нужна: везде конкурсы, закупки. В результате дети пьют молоко из пакетов и едят овощи не наших производителей.

Так и присох

Найти дом самого старого жителя Рублёвки Александра Эйзина не трудно. Так глава сельсовета и напутствовал, объясняя дорогу: на воротах – белые кони. 88-летний Александр Карлович живет с дочерью Ниной Александровной в уютном небольшом доме по улице Набережной. Роспись фасада – дело рук хозяйки.

С физически подтянутым пожилым человеком с живым умом и тонким чувством юмора общаться – одно удовольствие. Что ни слово – то присказка или меткая метафора. В Рублевку Александр Карлович приехал со своими родителями из Забайкалья ещё в 1941 году. Так здесь, по его выражению, и присох. Теперь, говорит, ехать куда-то поздно, хотя и стоят они в очереди на жилье. "Старое дерево уже не пересаживают, корни не выдержат", – улыбается он.

Начиная с 13 лет Александр Эйзин трудился, сначала в колхозе ("начальником депа – куда пошлют, туда и телепа" – смеется на вопрос "кем?"), затем в совхозе – тут уже в основном механизатором на тракторе. Хотя в кабину трактора его пустили не сразу: удостоверение механизатора уже было, да силёнок, чтобы завести технику, у мальчонки недоставало. Вот и рос он, мужая на других работах.

Рублевка, говорит, сейчас к своему первоначальному размеру вернулась. И народу в первые годы было примерно столько же, и, говоря по-чиновьичьи, инфраструктуры тоже не было никакой. Это потом, в совхозную пору, народ стал подтягиваться, рождались дети, открывались сад и школа. Но надо же такому случиться: не успели как следует раскорчевать лес да провести мелиорацию, планируя расширить посевы, как грянула перестройка, и всё рухнуло.

Отец и дочь без хозяйства первый год. Но огород большой засаживать продолжают. Под ответственностью хозяина, к примеру, до сих пор помидоры. Но особенно удаются ему арбузы. Нина Александровна открыла на компьютере папку с фотографиями, на которых – целая гора этой полосатой ягоды. Всем хватает – и детям, и внукам, и правнукам, хотя "табушок", как выразился глава семьи, у него многочисленный.

Работать он привык, но в последнее время суставы ног не дают свободно хозяйничать. Так Александр Карлович что придумал – огород он сидя обрабатывает, передвигаясь на специально приспособленной табуретке.

На стенах в доме у Александра Эйзина и его дочери – плетенные в технике макраме цветочные кашпо. Шпагат, смеются хозяева, – материал бросовый: сено как-то приобрели в тюках, им связанных. Увидела Нина Александровна веревку и придумала пустить её в дело. И вещь не пропала, и долгие зимние вечера было чем скоротать, и красота домотканая получилась на загляденье.

Вообще верно подмечено, что это от пресыщения люди скучают, а там, где есть и труд, и трудности, творческий ум острый. Этой зимой начала Нина Александровна осваивать новый вид искусства. Нашла по объявлению гармонь, скачала из Интернета видеоуроки и занялась музыкальным самообразованием. В их роду, говорят, почти у всех было призвание к музыке. Дедушка Нины Александровны Карл Эйзин играл на многих инструментах, и даже на скрипке. Когда случилось несчастье, и ему ампутировали кисть, привязывал смычок к культе и музицировал. Сейчас вот гармонью заинтересовался правнук в Умлекане, уже договорились с инструментом и для него.

Надеются ли, что Рублевка снова возродится? Да кто ж знает? Было время – деревня затихала. А потом – поля росли, квартир не хватало. Может, ещё одна волна будет? Вот бы только магазин не закрывали, а то без хлеба-то тяжеловато.

Просто мысли

Чего уж душой кривить, в экономическом плане Рублевка чахнет. Но, возвращаясь в Зею, ловила себя на том, что впечатления от села остались самые теплые. Наверно, люди там такие, но дело не только в этом. Недавно вернулась из крупного города, который в последние годы все больше стал напоминать каменные джунгли. Первый утром взгляд за окно неизменно упирается в мрачное граффити на последнем этаже соседней новостройки. Чтобы выбраться из своей "клетушки" (дом – почти в центре), нужно преодолеть несколько пролетов темного и, простите, вонючего подъезда. Можно воспользоваться лифтом, но его время от времени заклинивает, и находящиеся внутри оказываются закрытыми в жуткой темноте, где нет даже кнопки вызова. А потому каждый раз приходится переключать внутреннее "реле восприятия" на несколько позиций назад. Быстрей, на воздух! Но на пятачок, отвоеванный для детской площадки, старательно пускают выхлопные газы припаркованные тут же автомобили. А в привычной тесной автомобильной пробке обреченно стоят те, кому нужно вовремя куда-то успеть.... И кто знает, может быть, кто-нибудь из них в эти минуты не раз вспомнил, как свободно дышится в родной далёкой деревне... Может, и в Рублевке.

Алиса Дотова.

Фото автора.

P.S. Пока верстался номер стало известно, что магазин заморозили. Хлеб жителям привез на своих "Жигулях" глава сельсовета – по доброте душевной. Как будет дальше, пока никто не решил.