Ездить в командировки по селам в последнее время морально всё тяжелее: дома во многих пустеют, население не работает, от скуки и тоски спивается либо уезжает. Задерживаются те, кому ехать некуда. Остаются доживать свой век старики, в своей обречённой ностальгии по колхозному прошлому всё ещё надеющиеся, что когда-то снова будет как раньше. Ещё сопротивляются села, расположенные у города, те, что поодаль, да ещё и отделённые бездорожьем, неумолимо тают. И ни любовь к родительским могилам, ни искренние старания глав сельсоветов, ни принимаемые меры государственной поддержки процесс этот остановить, видимо, уже не в силах.

Как староверы

Возвращаясь из Алексеевки, пыталась отстраниться от тяжёлых раздумий: вдоль когда-то оживлённой улицы – поля, поросшие густым кустарником и деревьями. Кое-где среди одичавших яблонь и малины – останки недоразобранных и недогоревших домов да деревянные столбы. Как обелиски, что в жизни крестьян заменили однажды кресты. Всего два уцелевших дома – того последнего, что ещё останавливает властную руку вычеркнуть поселение из списка живых. И почти циничная мысль – успеть написать, пока этого не произошло, пока про Алексеевку есть что сказать не в прошлом, а в настоящем времени.

На единственной в селе Хвойной улице официально прописаны два человека. Оба они там давно не живут, но что-то держит людей с выселением не торопиться. Еще пара бывших жителей до нынешнего сезона сохраняли свои родовые усадьбы в качестве дач, да теперь и они сдались. И если бы не молодые супруги, поселившиеся в Алексеевке в начале этого лета, стояла бы деревня совсем пустой. Андрей и Юля отремонтировали дом, завели собаку и двух игривых котят, мечтают о том, что в следующем году засадят огород и обзаведутся скотиной. Одни – на километры. К этим-то "чудакам" мы и отправились.

Узнать жилой дом из двух сохранившихся труда не представило: выкошенная у калитки трава, во дворе – велосипед, на окнах до половины – белоснежные занавески. Первым, заслышав мотор автомобиля, заливистым лаем гостей встречает маленький щенок. На сигнал "охранника" в двери появляется хозяин, приглашает пройти внутрь. Юле – 28, Андрею – 32. О нашем приезде их накануне предупредил глава Николаевского сельсовета (в составе которого находится Алексеевка) Виктор Свиридов. И хотя, как позже признались супруги, была мысль утром встать пораньше и уйти в тайгу, всё же остались. Не хотят они публичности, а потому и от фотографирования категорически отказались, и фамилию просили не писать: "Прочитают, скажут – вот ещё, староверы нашлись, от людей в пустом селе скрываются", – объясняет Андрей.

В разговоре Андрей и Юля оказались приятными молодыми людьми. Как признались, мысль переехать в Алексеевку пришла сама собой. Юля – сирота, воспитывалась в Зейском интернате. Жили ребята в соседней Николаевке с родителями Андрея. Андрей работает в бригаде по заготовке дров, Юля трудилась в пекарне, из которой пришлось уйти: работа для хрупкой девушки была тяжёлой, а полутора тысяч рублей в неделю за вычетом стоимости хлеба не хватало даже на основное. Как и любой молодой семье, им захотелось свить собственное гнездо. Средств купить дом у супругов нет, кто-то подсказал: дескать, в Алексеевке дома есть пустые – въезжай и живи. Нашли дом, поговорили с хозяйкой, попросились, получили разрешение.

Видно будет

В доме у ребят – чисто и уютно. Кое-какая мебель досталась от прежних жильцов – кровать, стол, старинный массивный сундук для вещей. Что-то перевезли от родителей. Некоторое время пришлось добиваться, чтобы подключили электричество – без него, говорят, в девять вечера уже делать нечего. Дом пришлось утеплять, щели у пола были в полруки. Печь отремонтировали. За водой ходят на ключ в полутора километрах. Но в целом такая уединённая жизнь молодых вполне устраивает. Люди они непьющие, да и шума, в отличие от многих своих ровесников, не любят. Пока сезонная работа у супруга не началась, промышляют сбором дикоросов (ягод, грибов), которые продают горожанам. Иногда, говорят, и до города не доезжают: недорогой товар расхватывают с попуток.

Здесь спокойно, признаются ребята. Если бы ещё отдыхающие не докучали, которые на озёра мимо едут: то дорогу перепутают, то воды просят. Не страшно ли вот так – одним на многие километры леса? Бывает, говорят, и страшно.

Как-то раз поздно вечером, к примеру, загудел мотор. К соседнему дому подъехала машина, из неё вышли люди, стали грузить из двора металлолом. Не побоявшись, Андрей вступился, грабителей в этот раз спугнул. Но хозяину того дома всё же пришлось пасеку из Алексеевки увозить: без присмотра держать хозяйство сегодня рискованно.

"Некоторые спрашивают: вы здесь ещё не оглохли? – смеётся Андрей. – Да разве от тишины можно оглохнуть? Люди в тайге живут – и ничего. Когда я работал на заготовке леса в Якутии, столько повидал. Иногда идёшь – нора, вдруг оттуда появляется человек. Заходишь внутрь – а там – хата. Живёт он так и в ус не дует. А как живет? Так же – рыба, грибы, ягода. Только что телевизора нет. И живет, поверьте, лучше нас всех, оглохших от шума цивилизации".

Вполне возможно, что Андрей и Юля – последние жители в истории села Алексеевки. Как долго молодые люди останутся там и суждено ли сбыться их планам на развитие хозяйства, пока не известно. Если дом выдержит зимние холода, да если никто не побеспокоит, может, и обоснуются не на один год. Почему нет?

Алексеевская диаспора

Как-то так получалось, что ещё до моего близкого знакомства с Алексеевкой слышать о ней приходилось от многих знакомых. Такое ощущение, что полгорода – родом оттуда.

"Да, это все наши, алексеевские, – подтверждает пенсионерка Елена Колодина, называя несколько знакомых фамилий. – Село образовано переселенцами из Белоруссии и Украины в 1908 году. И хотя в официальных источниках сейчас пишут, что названо оно в честь первых жителей по фамилии Алексеевы, наши бабушки нам всегда рассказывали, что Алексеевка в честь наследника русского престола Алексея Романова появилась. Славное было село, дружное, работящее. В советское время там были школа, детский сад, медпункт. Разваливаться постепенно деревня начала, когда из колхоза в Алексеевке сделали отделение совхоза. Тогда многие на центральную усадьбу да в город перебрались".

Елена Никифоровна возвращалась в родное село повторно, выйдя на пенсию. В молодости она подрабатывала там учительницей во время отпуска, а на пенсии, оставив городскую квартиру, жила в родительском доме и ухаживала за доживающими свой век бабушками. Почти всех старожилов, говорит, похоронила. Она помнит добротные избы, натруженные руки, мудрые наставления тех, первых поколений. Ещё долго, пока позволяло здоровье, Елена Колодина возвращалась домой. Но уже – не в родительскую усадьбу, которую, как и большинство строений, унес пожар, а на родные могилки.

"У нас, алексеевских, традиция такая до сих пор сохраняется: что бы ни случилось, в Родительский день мы обязательно приезжаем на кладбище – почтить память наших дедов и родителей, вспомнить, как всё здесь было по-другому ещё несколько лет назад", – рассказывает Наталья Шапран, чьи предки также были в числе первых жителей села.

Как оказалось, и в Зее, и по переписке они, односельчане, поддерживают связь, помогают друг другу, вместе и в горе, и в радости. Свою "диаспору" сохраняют бережно. Наталья Мефодьевна сберегла имена и события не только в памяти: с 12 лет она вела дневники, описывая жизнь в селе в каждой клеточке толстой школьной тетради.

"Уже бы многое и не вспомнилось, – говорит женщина. – А начинаю читать – как будто снова окунаюсь в прошлое, в то время, когда деревня жила". В прошлом году по зову сердца она стала участницей объявленной нашей газетой акции "Моё село". Рассказ Натальи Шапран вышел под заголовком "Черёмуховый рай". А заканчивался он замечательным признанием: "Знаете, если бы сейчас случилось чудо, и вновь появилась моя любимая Алексеевка, та, которой она была много лет назад, я бы, не задумываясь, вернулась туда".

Наверное, эти чувства разделяют сейчас и другие бывшие жители этого разоренного гнезда. Но пока в Алексеевке – всего два жителя, и дорога на кладбище намного наезженнее, чем единственная жилая пока ещё улица, постепенно зарастающая лесом.

Алиса Дотова.

Фото автора и из архива семей КОЛОДИНЫХ и ШАПРАН.