Захоронение № 239

В редакцию “ЗВ” обратилась Нина Наугольникова. Поводом к тому послужил случай, произошедший с её родственником. – 14 ноября после долгой болезни скончался мой деверь, – рассказала Нина Николаевна. – Он страдал открытой формой туберкулёза и состоял на учёте в противотуберкулёзном диспансере. С таким заболеванием жить в общей квартире он не мог, а потому поселился в Александровке. О покойниках не принято плохо говорить, но слова из песни не выкинешь: он вёл разгульный образ жизни, и связи с ним мы не поддерживали.

Когда он умер, то оказалось, что сообщить нам о случившемся было некому, хотя в противотуберкулёзном диспансере мы оставляли свой номер телефона. Рассчитывали, что если с ним что-то произойдёт, то нам сообщат. Но, как выяснилось, там тоже узнали о смерти своего пациента с большим запозданием.

Родственников ждали с 14 по 22 ноября, и всё это время тело находилось в городском морге. Когда время прошло, то похоронили его как безродного. Узнала я об этом в день похорон, когда могила с телом покойного была уже наполовину засыпана.

Похожий случай произошёл с нашими знакомыми. Их родственник жил в Николаевке и о его смерти люди узнали поздно. Правда, успели оббить гроб, купить гирлянду и костюм для покойного. Всё это передали в морг, но когда на кладбище они открыли гроб, то увидели усопшего в грязном белье (в том, в чём привезли), а лежал он в целлофановом мешке. В гробу было ещё множество целлофановых пакетов.

Неужели покойный (каким бы он ни был при жизни) стал для ответственных лиц хуже собаки?

В общем, случай из разряда тех, которые без внимания не оставишь.

Квартирный вопрос

Чем глубже вникал в случившееся корреспондент, тем больше история (которая, как казалось раньше, возникла вследствие пусть и трагического, но всё же недоразумения) обрастала новыми подробностями. На первый взгляд они не имели прямого отношения к происшедшему, но это только на первый взгляд. Утверждают же, что от рождения и до могилы нас сопровождает не случайная, а предопределённая судьбой цепь событий. И каждый умирает так, как он жил.

В противотуберкулёзном диспансере пациента помнили хорошо. И не только потому, что он был злостным нарушителем лечебного режима, но ещё и историей с квартирой, судьба которой доставила медперсоналу массу неприятностей. Рассказывает врач-фтизиатр Роман Суязов.

– В посёлке Временном муниципалитет выделил квартиру этому больному, – рассказал Роман Александрович. – В соответствии с приказом Минздрава квартира больного туберкулёзом может достаться только такому же больному. Её нельзя продать или подарить... В общем, нельзя совершать (по воле нанимателя) каких-либо юридических действий с этим жильём.

Но произошло то, что не поддаётся логическому объяснению. Необъяснимым образом квартира была передана другому владельцу. Мы неоднократно пытались попасть туда, чтобы побеседовать с поселившимся там человеком и выяснить, каким образом она ему досталась. Но все наши попытки встретиться с новым жильцом успехом не увенчались. Попытались решить этот вопрос в администрации города, обращались к главе города, заместителю главы администрации по социальным вопросам – безрезультатно. Писали заявление в прокуратуру, но оттуда пришёл ответ, из которого следовало, что никаких нарушений здесь нет. В конце концов нам это надоело и мы прекратили попытки добиться восстановления статус-кво. Насколько мне известно, в той квартире сейчас сделан ремонт и поселились люди.

По словам лечащего врача, никаких телефонов родственников в личном деле больного не было. О его смерти, произошедшей в Александровке, в противотуберкулёзном диспансере узнали только через три дня и здесь были уверены, что родных у него нет. Кстати, больной умер не от туберкулёза, а от цирроза печени и сопутствующих этому заболеванию осложнений.

“Без церковного пенья, без ладана...”

По словам врача-судмедэксперта Андрея Устинова, количество невостребованных родственниками трупов умерших людей не снижается. Только в ноябре текущего года за счёт средств муниципального бюджета пришлось хоронить четверых умерших. Каков же порядок действий персонала морга в случае, если доставленный сюда труп никем не востребован?

– При наличии нормального холодильного оборудования и достаточного места для размещения умерших, – пояснил Андрей Владиславович, – этот срок составляет две недели. Труп умершего, о котором идёт здесь речь, находился у нас более недели. Но дело в том, что нормальных условий у нас как раз нет.

О том, что городской морг оснащён старым изношенным оборудованием, на страницах “ЗВ” мы уже рассказывали. За последние годы не изменилось практически ничего. Та же допотопная холодильная установка на четыре места и те же три истерзанные каталки. Сам факт того, что невостребованный труп находился здесь столько времени, – это уже из разряда неординарного случая. Обычно этот срок не превышает недели. И дело вовсе не в желании побыстрее отделаться от покойника, а в том, что его попросту негде содержать. Видимо, повлияло то, что на дворе был уже ноябрь, а с наступлением холодов часть усопших (от бедности да безысходности) располагают в едва отапливаемом тамбуре.

Андрей Устинов рассказал, что если родственники умершего не объявились, то по истечении нескольких дней об этом сообщается тому, кто его направил в морг. Обычно людей, умерших в одиночестве, направляют правоохранительные органы. Именно участковому уполномоченному полиции отправлялось сообщение, что труп, доставленный из Александровки, никто не забирает. О родственниках сообщений так и не поступило, и тогда сотрудники морга обратились в МУП “Ритуальные услуги”. Услуги для безродных – по минимуму: некрашеный сосновый гроб, могила стандартного размера, “бэушная” простыня (или погребальный мешок) и бетонный столбик с номерной табличкой на могилу. Всё, земной путь завершён.

“Мирно в гробе спи покойный, жизнью пользуйся живущий”

Плох или хорош был человек при жизни – после смерти его земные хлопоты уже позади и теперь для него ничего не изменить.

Но пока живы на земле люди, они обязаны думать не только о том, как достойно прожить жизнь, но и о том, как достойно из неё уйти. Увы, уход в мир иной, с проводами в последний путь в окружении убитых горем родственников, уготован не всем. И не всё здесь зависит от самого человека – всякое может случиться. Но каждый живущий (праведной или неправедной жизнью) должен знать, что с ним после его смерти не обойдутся, как с чем-то мешающим жить. Согласитесь, что смерть достойна уважения.

Обеспечивая право мёртвых на достойное к ним отношение, мы, прежде всего, выказываем уважение к живым.

Но те, кто работает в городском морге, вынуждены мириться с неустроенностью и неудобствами, выкручиваться, для того чтобы хоть как-то придать достойный вид этому заведению.

Давно уже ведутся разговоры о строительстве в городе ритуального зала. Приезжали специалисты, определяли место его возведения, но так пока ничего и не сделано. А время идёт, и всё так же, как и 40 лет и полвека назад, приезжают сюда родственники. Задерживая дыхание от непривычных запахов и озираясь по сторонам, проходят в “предбанник”, уставленный носилками с мёртвыми телами, перекладывают в гроб близкого им покойного и, спотыкаясь о порог, выносят наружу. А потом по крутым лестницам несут усопшего в квартиру, чтобы через три дня проделать такой же путь обратно.

Поймите, что нельзя так жить и уж совсем тошно так умирать.

Никифор Паникадилов.

Фото автора.