Зарисовка первая
“Что за ерунду придумали – какие-то бумажки подписывать? Только время зря тратить, и так эти очереди…”, – стоящая впереди в очереди в регистратуру поликлиники молодая женщина, не читая, наскоро подписывает согласие на обработку персональных данных и отдаёт регистратору. Подхожу следующей и пытаюсь хотя бы бегло вчитаться в текст, который мне предлагают заверить собственной подписью. Очередь начинает недовольно вздыхать и шевелиться. Кто-то ворчит: что там читать? “А вдруг, – ерничаю, – подписываю согласие на донорство собственных органов? Юридический документ всё же, мало ли что подмахнёшь, не глядя?”. “Да ну, – уже фыркают в очереди, – какие органы? Бумажка, да и всё”. Эх, доверчивость…
Зарисовка вторая
“Сказали, что на следующий год ребёнка в школу не примут, потому что я отказалась подписывать согласие на обработку персональных данных, – почти рыдает в трубку знакомая, встревоженная формулировкой документа, который ей дали подписать в школе, – а как я могу согласиться с тем, что, судя по тексту, о моём ребёнке могут всю подноготную выложить любому встречному?!”. Знакомая знает вопрос не поверхностно, поэтому и относится к нему серьёзней большинства родителей. (вступление)
“Согласие на обработку персональных данных – новый документ, подписать который теперь требуют практически в любой структуре, куда обращается человек: в школах и детских садах, больницах и поликлиниках, при устройстве на работу и поступлении в учебные заведения, – комментирует юрист из Благовещенска Ирина Афанасьева. – Везде, где имеют дело с персональными данными (а к ним относятся даже фамилия, имя, отчество, пол, место рождения и так далее), обязаны взять согласие человека на обработку. Строго говоря, эта обязанность возникла ещё в 2006 году, с принятием федерального закона под номером 152, который так и называется – “О персональных данных”. А необходимость его появления обусловлена развитием коммуникационных технологий, в том числе сети Интернет: многие службы и ведомства теперь обмениваются данными граждан через компьютер, сделав соответствующий запрос. Чтобы не нарушать основной закон страны – Конституцию, а именно право человека на тайну личной жизни, охрану персональных сведений, и приняли закон, согласно которому мы сами должны согласиться с тем, что определённые сведения о нас или наших детях будут использованы и разглашены. Именно это мы и подписываем в поликлиниках и школах. Это – нормально и разумно”.
Но стоит вернуться к вопросу внимательного чтения текста этих согласий. 152-й закон (в статье девятой) прямо перечисляет, что должно быть в документе: в числе другого, там должны указываться конкретно те данные, которые будут обрабатываться, цель обработки, перечень действий с данными. Юристы настоятельно советуют обозначить в этом документе и круг лиц или организаций, которым персональные данные будут передаваться.
Оставим в стороне медицину (там свои нюансы), остановимся на образовании. Согласны ли вы, к примеру, с тем, что данные о ребёнке будут размещены на интернет-сайтах (“безопасность” которых в последнее время так печально известна) или в средствах массовой информации – то есть в свободном доступе? Часто тексты согласий, по словам юристов, составлены юридически безграмотно, а значит, опасно. В некоторых школах, например, по словам Ирины Васильевны, выдаются согласия, в которых не перечислены данные, подлежащие обработке, не названы организации и лица, которым сведения о ребёнке, родителях и семье будут передаваться. По сути, подписывая такую бумагу, родители (юридически) согласны на передачу неограниченного числа сведений о ребёнке (вплоть до взаимоотношений в семье, состояния здоровья, привычек и т.д.) кому угодно. Учитывая уровень преступности, в том числе рост случаев педофилии, а также внедрение технологий ювенальной юстиции, широкую трактовку термина “жестокое обращение”, по причине которого можно отобрать ребёнка практически из любой семьи и многое другое, от чего именно семья должна защищать своих детей, родители сильно рискуют.
Но и не подписать согласие на обработку данных вообще нельзя: в школе без согласия родителей учителя теперь не имеют права даже записать ребёнка в журнал и выставлять оценки. А ведь, кроме оценок, школа имеет дело с другими сведениями, обеспечивающими проведение образовательного процесса. Поэтому самый лучший выход – внимательно изучить предлагаемое согласие, обсудить все нюансы с администрацией школы (ведь родители не могут знать требований образовательного процесса) и, в случае сомнений, внести поправки в текст.
“Тексты согласия на обработку персональных данных не разработаны в единой форме, – комментирует ситуацию директор первой школы Марина Федоряк, – поэтому нам приходится самим изучать закон и составлять этот документ. В нашей школе мы постарались учесть все требования 152-го закона. Но недавно вышла статья в одном из образовательных журналов, в которой теперь юристы советуют, что согласие должно быть подписано не одним, а обоими родителями ребёнка – во избежание спорных ситуаций. Пришлось переделывать бумагу и вносить графы о втором родителе”.
Кстати, Марина Геннадьевна подтвердила, что первоначальный текст предложенного согласия подписали практически все родители школы – за исключением нескольких человек, обратившихся к администрации с претензией. Конечно, эти родители, которые, при сегодняшней загруженности учителей, ещё и “копаются” в бумажках, действительно создают школе дополнительные проблемы. Но речь – о детях, и их защита – прямая родительская обязанность. А поэтому именно родителям решать, кто и что о семье и о ребёнке может знать, а что является частной жизнью, тайна которой (пока ещё) охраняется законом.
Лариса Федотова.
{jcomments on}
Добавить комментарий